Крушение всех надежд я воспринял спокойно. В отличие приближенных моих сотрудников. Кто-то запил, кто-то пустился во все тяжкие. Выждав месяц, я собрал народ, и сказал речь. Что нам ли загоняться?! Херня, давайте подумаем, и начнем производство потихоньку запускать здесь. Ублюдок, будет а не продукт. Но что же, ныть? Да, почти двадцать лет выкинули в жопу, но фигня, чего нам? Поворчав, народ подуспокоился, и приступил. По моим прикидкам — не пропадем.
Но тут позвонил крупный чиновник, с которым мы одно время много сотрудничали. И назначил встречу в «Ле Сад». Я сразу догадался, о чем пойдет речь. Но отказывать таким людям во встрече не принято. Мы приехали с замом.
Конкурсы отменяются, поведал чиновник, я вношу вас в список спецпоставщиков, вот номенклатура требуемого оборудования. Цены нарисуете сами, и не стесняйтесь. Звоните, как будете готовы. Условия вы знаете. Я, Петрович, о тебе сразу подумал. Ты единственный, с кем у меня ни разу не было проблем.
Отвечать сразу я не стал, хотя сразу твердо решил отказаться. И впервые за много лет серьезно поругался с замом, когда мы, возвращаясь в контору, обсудили сделанное предложение. Он вышел из себя и попросил меня не вести себя как мудак.
Много лет назад, в очередной раз потеряв созданный бизнес, я встал, отряхнулся, и запустил все по новой. Тогда-то я и нашел его. По объявлению в интернете.
Защитив кандидатскую, он занялся бизнесом и влетел по самые не балуйся. Работать ко мне, он пришел с работы таксиста-бомбилы. Но то, что мы встретились было редкой удачей. Он оказался незаменим в организации процессов и обеспечении работы конторы. Наш тандем очень классно работал больше пятнадцати лет. Общаясь мы не стеснялись в выражениях. Но сейчас у нас случился настоящий конфликт. Я не стал с ним спорить. Просто сказал, что моя контора этим заниматься не будет. Все.
Засидевшись в конторе допоздна, я, вернувшись домой, завалился спать. И вот, проснулся. Дело в том, что я живу один. Включить музыку в гостиной просто некому. Натянул спортивные штаны, и пошел на звуки.
В кресле у музыкального центра сидел Вова, мой зам. В углу скромно стоял его охранник-водитель. Заработав приличные деньги, мой зам, в отличие от меня, с упоением стал играть в эти все погремушки. Личная охрана, ВИП залы аэропортов и ресторанов, дорогие тачки и прочие маркеры богачества. Но только сейчас мне подумалось, что с охраной, я, похоже, был не прав. Нужно было озаботиться.
Прошел, и уселся в кресло напротив него, он молча ко мне повернулся, и внимательно меня осмотрел. В руках у него был ствол. «Вальтер ППК». Я взял с журнального столика сигарету, закурил и вопросительно поднял брови. Вова помолчал, а потом сказал:
— Я сегодня был в автосервисе.
— Да ты что?! — я выпустил дым ему в лицо- они не закрылись?
У Вовы новый Майбах. Он сильно нервничал по поводу обслуживания.
— Не только не закрылись. На площадке перед цехом, стоит пятнадцать только привезенных Майбахов и Геликов. Несколько бронированных.
— И что?
— И то! Пока тупая толпа орет патриотические лозунги, люди используют ситуацию и зарабатывают!
— А я — нет. Понял?
— Мне жаль, Петрович. — ответил он. Потом поднял ствол и выстрели мне в лицо.
Небытие длилось лишь мгновение. Я снова открыл глаза, не очень понимая, что я вижу. Так вот как оно было! А я искренне думал, что помер во сне. И что же это у меня сейчас?
Я толкнул возникшую передо мной дверь и вошел в большое, но какое то замызганное помещение без окон, с бетонным полом. Крашеные защитной краской, облупленные стены. Железные, проржавевшие, покрашенные прямо по ржавчине ворота в стене напротив меня, кажется, в эту стену вросли. По крайней мере, покрашено было прямо по ржавым сдвижным рельсам.
Я прошел и уселся на колченогий стул перед обшарпанным и тоже мечтающем о свалке столом:
— А где она, правда? — спросил, чтобы не молчать. Потому что теперь я вообще ничего не понимал.
— Да вот же! — собеседник с отвращением хлопнул ладонью по томам пухлых папок, заполнивших стол. — все до одного дня, вами прожитые, у нас здесь. Без прикрас и уверток. Еще и новые прибавились.
Он снял с одной из стопок заполненную лишь на треть папку, и открыл. Побарабанил пальцами по столешнице, хмыкнул и продолжил:
— Процедуру вы знаете. Вот вам листок, вот ручка. Пишите — записано верно, осознал, каюсь, больше так не буду. И вперед…
— Вы бы представились, для начала. И внятно и доступно объяснили, что происходит.