И вот, в помещение зашел такой милый старичок, что я мгновенно понял — у меня неприятности.
И дело вовсе не в том, что уже через неделю гастролей, тур-менеджер Майк Чердано нанял пару шкафов-грузчиков, что никого не пускали к музыкантам. Вообще. Ни до, ни после концертов. А тут вдруг пустили, что о многом говорит.
Просто, этот пожилой итальянец совершенно не скрывал, что может в любой момент доставить кучу проблем кому угодно. Он представился сотрудником Департамента Территориальных и Внутренних Дел, МВД Италии. Меня зовут комиссар Диего Вале, мистер Фогерти, уделите мне несколько минут?
Его английский, с итальянским акцентом, чем-то неуловимо напоминал русский язык с грузинским или еще каким горским акцентом. Мой итальянский, которого я уже нахватался, тоже заставил его морщиться. И мы перешли на французский.
Разговор поначалу пошел о покушении, и что я ничего не видел. Но потом комиссар Валé, испросив разрешения, закурил и заявил:
— Сеньор Фогерти. В последнее время в Европе прошла череда терактов против видных промышленников, чиновников, и политиков. Как вы видели, она докатилась и до Италии. В Мюнхене, к примеру, был ранен некий Питер Грин, американец, даже немного на вас похожий. Если вас побрить и постричь, легко можно с ним спутать. Это заставляет нас нервничать. Если и с вами что-то случится, никто не возьмется предсказать политических последствий. Поэтому, Департаментом Гражданских Свобод и Иммиграции, издано вот это предписание, ознакомьтесь.
В пространном документе, было написано, что группа «Хардбрейкерс» в полном составе, и все иностранные граждане, задействованные в концертном туре оной группы, обязаны покинуть пределы Италии в течение сорока восьми часов по получению этой бумаги.
Я поднял глаза от документа и столкнулся с прямым и жестким взглядом комиссара. Мне стало ясно, что сеньор Вале знает, кто я такой. И, вдобавок, точно понимает, что произошло на стадионе города Специя. И что те, кто руководит Италией, тоже все знают. И приняли решение побыстрее все замять. Я тоже закурил, и сказал:
— Сеньор комиссар, давайте не станем отменять концерт. И будем считать, что вы вручили мне документ в полночь.
— Как вам удобно, мистер Фогерти. Я только прослежу, чтобы вы покинули страну. Я для этого и приехал.
— По бокальчику граппы, комиссар? …
К старому аэропорту Мюнхена, в Обервизенфельде, я подъехал утром, прямо с самолета. Стриженый, бритый, в костюме и благоухая. Когда меня не пустила военная охрана, я вспомнил, что Катарина сейчас работает в одном здании с радио «Свобода», вещающем на Советский Союз. И вообще, это американский военный аэродром.
Значения это не имело, потому что ее красный Мерседес я остановил еще до КПП. Пересадил ее на пассажирское сидение, и увез обратно домой.
Я сильно соскучился. Она, кажется, тоже. Мы почти не разговаривали, радуясь друг другу. До самого обеда. А потом поругались. Потому что, одеваясь к обеду, наконец заговорили.
Для начала она проехалась по моему костюму из Милана. Я снисходительно посочувствовал провинциалам. Она расстроилась, что не доехала до работы. Мне стало обидно. И я сказал, что совсем забыл, что мне нужно встретиться с Карлом. А она изволила обидеться тому, что после разлуки я, немедленно, куда-то сбегаю. А я заверил, что не сбегаю, а занят делами. А она заявила, что и не думала никогда, что я умный. Тут я уже всерьез сказал, что от такой и слышу, и зря я мчался в Мюнхен при первой возможности. И ушел, хлопнув дверью, лишь вежливо раскланявшись с вышедшей к обеду фрау Софией.
Вот же, правила приличия! Пойдем, Ши, пообедаем. А то неприлично. Чтобы не ссориться, нужно не вылезать из постели! А то сразу начинается.
Как бы то ни было, я и вправду расстроился. Да и с Карлом нужно было поговорить. Узнать, как там обстановка, а то, может, нужно хватать Кэт, и валить нафиг.
То есть я был намерен вернутся вечером, и мирится всю ночь, ващет.
С Хофманом я созванивался достаточно часто. Не каждый день, как с Кэт, но раз в неделю он бывал дома. И сейчас он прилетел из Бельгии, и ожидал моего звонка. Который я и исполнил, из кафе, где мы с Кэт, как то с ним встречались.
— Ты один, Грин, — Карл пришел с Джо. Наверное вместе из Брюсселя прилетели — без Кэт? Что произошло?
— А что обычно происходит между мужчиной и женщиной? Реальность. — пожал плечами я. Ну не говорить же ему, что в общем-то ничего не произошло. Мы просто сдурели от радости. И умная Кэт поняла это первой. Так что я и расстраиваться перестал.