Слушая его я мучался подозрением, что председатель Мао тайный троцкист. По крайне мере, в изложении господина Тана, да и нашего Джо, весь этот маоизм — переиначенные на китайский лад, и развитые идеи Троцкого.
Как бы то ни было, даже в досужих разговорах, уже видны черты будущих реформ в Китае, что готовит Мао, и которые стартуют как раз с его смертью. Модернизация государства, с опорой на иностранный капитал и технологии. Со всеми, сопутствующими реформам болячками. Что то такое же, затевал и Горбачёв. Но не вытянул чисто политически.
Я прихлебывал чай и вспоминал, что однажды, в конце нулевых, у меня случилась дискуссия с одним патриотом. Который гордо заявил мне, что более грандиозной коррупции чем российская, нет нигде.
Это у патриотов больное. Все — все, даже коррупция, должно быть у нас самым-самым. Он тогда счел себя оскорбленным, когда я пояснил, что в Китае коррупция на несколько порядков круче. Начал мне напоминать про какие-то миллионы долларов, какие-то транши МВФ, олигархов и Чубайса…
А я ему рассказал, что в Китае, в начале нулевых, за раз спиз@или больше тридцати ярдов баксов, выделенных МВФ на развитие сельского хозяйства. Искали все. И китайское правительство, со всеми своими охранителями, и Интерпол, и ЦРУ, и Моссад с сигуранцей. ТРИДЦАТЬ МИЛЛИАРДОВ ДОЛЛАРОВ. Как пачку сигарет в ларьке. Сперли и концов не найти. И это лишь один эпизод.
Это упоротый российский патриот считает, что достаточно дрочить на портрет Сталина, и по всей стране заколосятся бутерброды с микояновской колбасой.
А китайские патриоты, четко видели взаимосвязь между вот этими пропавшими деньгами, и появлением компании Алибаба, к примеру. Или, между тем, что все, вплоть до должности министров в китайском правительстве, продаётся, а компания Аппл строит в Китае завод..
Взамен обывателю показывают могучую армию (интересно, с кем она воевала? Вьетнаму продула на раз. Очень могучая!). Показывали космос, крупнейшие мировые компании в партнерах, и все, что ласкает сердце обывателя. В то время, как экономика страны развивается по всеобщим законам. Частью которых, к сожалению, является и коррупция. И без всякого особого пути. Особый путь — это опять же, для обывателей.
В то время как в России, со всей очевидностью, в который раз, победила ментальность охранника «Пятёрочки», в Китае, лидеры страны с такой ментальностью боролись. То есть КПК, как раз была занята тем, чтобы всю такую, как бы патриотическую шушеру, не допустить до управления страной.
Попытки были. Это когда мэр одного китайского города, и, надо же, долларовый миллиардер заодно, взялся претендовать на место главы КПК. И даже попробовал протащить свою кандидатуру через съезд. С криками — коррупция, страна гибнет, Америка нас захватит. Ну, в России все отлично знают, что нужно орать. Расстреляли болезного, как раз за коррупцию. Редчайший случай, когда я согласен с приговором. Хотя, конечно, не согласен. Как-то не по китайски. Пусть бы жил и бесился, козлина.
Вот такие мысли мелькали у меня в голове, пока я беседовал с Таном Чуанли, китайцем, владельцем магазина одежды напротив Южных Ворот рынка Бен Тхань. Знакомство с ним состоялось в первом же моем появлении в Сайгоне. Мы с Хофманом купили у него одежду.
А на следующий вечер я уже приехал специально для беседы с ним. Хофман с Джо уехали на Центральный Телеграф. Карл решил позвонить отцу. А я вежливо попросил у господина Чуанли уделить мне немного времени.
Ритуал знакомства у китайцев сложен, но понятен. Ты, в процессе неторопливой беседы, называешь место, откуда ты, и семью, из которой вышел. Обязательно называется родственник, занимающий самое высокое положение. И сопоставляешь с аналогичной информации от собеседника. Так сразу же выясняется, кто здесь главный. Будь я даже официальный долларовый миллионер, то, что я сирота без родственников, делало меня младшим партнёром в переговорах. Но я и не претендовал.
Определившись со статусом сторон, нужно рассказать об успехах своей семьи и отдельных ее представителей, и своих достижениях. А потом уже переходить к более приземлённым вопросам.
Уважаемый Тан, в этом отношении традиционен. И каждую нашу встречу мы подолгу обсуждаем перспективы его старшего сына, работающего в китайском представительстве где то в Африке.
Вообще, разговаривать с этим дядей мне интересно. Он, зачастую даёт занятные оценки и в политике, и в быту. Но интересует меня, понятно, не это.
Никакие немцы в Сайгон пока не приезжали. Ни морем, ни из Камбоджи, ни с севера, как здесь говорят о красном Вьетнаме. Не волнуйся, молодой Ши, они не проскользнут.