Рядовые летели эконом-классом. Из двухсот человек, десятка три были черными, И столько же латиносов. Их засунули в хвост самолета, на самые неудобные места. Я как-то не видел раньше сегрегации в действии.
Впрочем, все это мы обсудили с Джо еще до отлета. Он просил не раздражать публику, и не лезть в салон с предложением выпить.
Сам рейс — изнурительный. С посадкой на Окинаве, на базе Кадена. Потом Фербенкс, Аляска. Затем в Сиэтле, штат Орегон. И, наконец, Окленд, Калифорния.
Лететь больше шестнадцати часов. Пикантность в том, что, вылетев в восемь часов утра во вторник, третьего января, ты летишь шестнадцать часов. А потом ты прилетаешь, в десять утра — тоже во вторник, третьего января. Разница во времени, и смена даты. Я чуть не сломал мозг, пытаясь это осознать. Потом плюнул и принял как данность.
За время полета мы много обсуждали с Карлом ситуацию, программу минимум, программу максимум и чем сердце успокоится. Заодно выпивали. На Окинаве, во время заправки самолета сходили перекусить. В Анкоридже и Сиэтле пассажирам разрешили не покидать салон, чему все обрадовались. Даже в Сиэтле на улице было всего плюс пять по Цельсию.
На посадку самолет пошел когда я спал. Продрав глаза, успел заметить в иллюминатор лишь воду, и большой мост.
Мне доводилось читать, что вернувшихся из Вьетнама солдат, из самолета, привозили в казармы и переодевали в новую форму. Здесь не стали усложнять. К авиалайнеру подогнали три армейских автобуса, загрузили всех пассажиров с их багажом, и, через минут десять, выгрузили у выхода из терминала гражданского Метрополитен Окленд Аэропорта. Ни охраны, ни полиции…
Парни, закинув солдатские мешки на плечо, пошли кто на остановку такси, кто на автобус. Офицеров и пассажиров, из тех, кто повыше статусом, почти всех встречали. Мы, остановились поодаль от выхода из терминала и закурили.
С гоготом и шумом попрощавшись с неграми-попутчиками, к нам подошел Джо, и тоже закурил. На улице было плюс десять, светило солнце и с залива дул ветер, пахнущий морем. Не так уж далеко синели горы. Вдоль дороги торчали скромные после джунглей деревья.
— Ну что, — спросил Джо — летим в Эл Эй, или отоспимся и акклиматизируемся?
— Чтобы потом уже там аклиматизироваться? — сварливо спросил Карл — давайте уж доберемся, а там отоспимся.
— Окей, — пожал плечами Джо — пошли.
— Только Джо, давай, я хоть шарф какой куплю. А лучше куртку. Не знаю как тебе, а мне холодно.
— Зачем тебе, Грин куртка? — все так же сварливо наехал уже на меня Хофман — там же тепло.
— Я предпочитаю быть готовым, к любым невзгодам, Карл. Вот завалит Лос-Анджелес снегом, а ты не готов. А я?
— Что ты?
— А я готов.
Аэропорт Окленда назвать сараем не позволяют стойки регистрации, симпатичные девушки-служащие, и бар в торце зала. А еще, не сказать, что он переполнен. Неторопливые пассажиры, улыбчивые стюардессы… провинциальный аэропорт, а не воздушные ворота Сан-Франциско. Лично меня с ним примирило отсутствие зала для черных. Джо пояснил, что где-нибудь в Оклахоме — точно есть.
В Лос-Анджелес, самолеты летают чуть ли не каждые пол-часа. Разные компании, разные самолеты. Мы выбрали рейс American Airlines, в полдень. Лететь два с половиной часа. Успели выпить по чашке кофе, и пошли на регистрацию.
На регистрации, перед посадкой, позабавило отношение к оружию. Мы, с Хофманом, перед отлетом из Сайгона сменили рюкзаки на большие такие саквояжи, и портпледы. Ну и в костюмы оделись. А Джо, был в форме солдата армии США. Наверное поэтому, девушка за стойкой регистрации, поинтересовалась у него наличием оружия.
Только тут я вспомнил, что у меня в саквояже лежит Кольт в кобуре. Судя по тому, как шевельнулся Карл, у него тоже ствол в саквояже. А Оттам невозмутимо ответил:
— Да, мэм. Личный револьвер в багаже — и показал на свой армейский мешок.
— Должна вам напомнить, мистер — ослепительно улыбнулась сотрудница аэропорта — что по правилам, оружие должно быть рязряжено. Если обнаружится что это не так, вы будете оштрафованы.
И пропустила на летное поле сначала Джо, потом Карла, а потом и офигевшего меня. Есть все же некоторая прелесть в этих винтажных временах, когда никто не задумывается о захвате авиалайнеров.
Самолет, в котором мы полетели — винтовой Convair-240. Я о таком производителе никогда не слышал. Но внешне он выглядел крепким и надежным. Два винта, под пятьдесят посадочных мест.
Билеты на самолет продаются сразу с местами, без всяких расовых заморочек, поэтому Джо оказался с нами в одном ряду. Два кресла, и еще два через проход. Его соседкой оказалась миловидная женщина лет сорока, что неодобрительно сопела и делала лицо.