Леди Джеральдин, впрочем, снова присутствовавшая тут же, пригласила нас вечером на ужин.
— Приходите, молодые люди. Каре ягненка в томатной подливке. И приводите Джо с Айрин, и Карла. Порадуйте, а то нам скучно.
На обратной дороге, я не отказал себе в мелком ехидстве:
— Меня веселят твои кадровые потуги, Бигот. Я оценил твой прагматизм.
— Будем честны, Питер. Ты мне не нравишься, и это у нас взаимно. Именно так обеспечится взвешенность решений, и невозможность сговора руководства.
— Ты вправду думаешь, что я буду у тебя работать?
— Я думаю, что когда ты ввяжешься еще в какую то историю, статус банкира тебе не помешает. Мне нравится на тебе заробатывать, Грин.
— Кстати, об историях. Как ты смотришь, что бы поработать с наличными от бизнеса Дона Гамбино?
— С мафией?!
— Именно, Джейк.
— Эти твои сомнительные идеи!
— Если тебе будет легче, формально ты будешь работать с черными революционерами. Они будут заняты доставкой. Большие друзья нашего Джо. Милейшие люди, стреляют на малейшее шевеление.
Джонатан Оттам, почти мгновенно стал на Тортоле практически божеством. Да и то, большая часть населения острова- черные. А тут — черный, богач, жених белой красотки- аристократки, да еще вдобавок близкий приятель телезвезд. Когда мне рассказывали, что Боб Марлей, на Ямайке, считался живым богом, я не очень понимал о чем речь. А сейчас я это увидел. Мы все страшно веселились по этому поводу.
— Тут ведь дело не в респектабельном вымогательстве и бандитизме — между тем продолжил я — Дон Гамбино, контролирует букмекеров и ростовщиков не только в Нью Йорке. Но и в ЭлЭй, и в Бостоне, и по всему среднему западу. А вот эти деньги, найдут себе дорогу, Джейк. Глупо быть не причем, когда есть возможность.
— Хм. Можно попробовать. Он сможет сюда прилететь?
— Три процента из десяти, что ты у него попросишь, — мои, договорились?
— Откуда такая жадность, Грин?
— Не хочешь банкиров на двадцатку обуть, терпи. Я должен думать о старости.
— Вот уж что тебе не грозит!
— Старость?
— Думать.
— Кончайте по вечерам напиваться с Хофманом, ты с чего то начинаешь думать что остроумный.
У дома Бигота нас ожидал Лендровер начальника островной полиции, Грэга Томсона.
— Привет джентльмены! Питер, Карл просил тебя подвезти на передачу, что бы ты не опоздал…
— Напоминаю вам, дорогие радиослушатели, что завтра у нас последняя передача. Дела требуют нашего присутствия в Европе. Население Тортолы вполне разумно бросила все эти Франции с Италиями и Соединенными Штатами, на произвол судьбы. И я вас понимаю. Кому интересны эти жалкие, сумеречные территории? Но приглядывать все — же нужно. И эту противную миссию взвалили на нас с Карлом.
— Грин как всегда кокетничает, дамы и господа. Вы бы видели эту самодовольную физиономию!
— Кстати, предлагаю в завтрешней, последней передаче, обсудить вот какой вопрос. Есть ли у парня, что обручился с девушкой в юности, возможность отвертеться? Я считаю, что увиливающий жених- подлец. Да, он, пока жил на воле, увлекался актрисками, Индокитайским полусветом, и другими приятными развлечениями. Но правильная девушка сможет забыть все эти глупости, и настоит на свадьбе. Или, леди и джентльмены, лишь самоубийство решит эту коллизию? Звоните, обсудим.
— Заодно напомню вам, друзья, что завтра, после передачи, в баре Кея состоится наша прощальная вечеринка. Мистер Бигот дарит старине Кею тридцатилетний ром. Трудно устоять, правда? Приходите. Напоминаю, в эфире радио ВВС Тортола, и ваши диджеи Карл Хофман и Питер Грин…
Самолеты в Париж летят с острова Сен-Мартен. Час лету из Род Айленда. Мы полетели на том же самолете, что привез нас из Майами. Бигот, похоже, решил оставить его у себя в долгосрочную аренду. Заход на посадку проходит на высоте десять — двадцать метров над пляжем Махо, с которого самолетом машут руками отдыхающие….
Глава 34
Париж встретил дождем. В остальном все было отлично. Да и погода быстро наладилась. И вокруг настал весенний Париж. С голубоватым воздухом, дымом от жаровен на верандах кафе, запахом кофе и багетов повсюду.
Умная Айрин не стала селиться в Ритц или Гранд Отель. Мы скромно приехали на Бульвар Османа, и сняли по номеру. Заняли, по сути, целиком этаж в небольшой гостинице.
Потом, почти неделю, мы слонялись по Парижу, показывая его Джо и Айрин. Хофман несколько раз здесь бывал с отцом. Я врал, что меня сюда возили родители. Так что обычный набор. Монмартр, площадь Конкорд с Елисейскими полями. Трокадеро, и прочие Нотр Дам с Триумфальными арками и Эйфелевой башней. Ну и кафе с варьете и ночной жизнью.
По большому счету, у меня и Карла во Франции дел не было. Но мисс Паттерсон попросила нас задержаться, пока они не купят жилье.
— Могла бы и не просить, душа моя — смеялся Джо — как только Карл ступит на немецкую землю, его песенка будет спета. Женят. Он будет торчать здесь до последнего.
— Да ладно вам. Отстаньте от Карла! Когда он начал сбегать от женщин, ему неожиданно понравилось чувствовать себя принципиальным хоть в чем то.
Хофман загадочно улыбался, и даже не злился. В отличие от меня. У меня настроение было отвратительное.
И Айрин и Джо, связались с родными и близкими. То есть поговорили по телефону. Собственно, впервые барышня рассказала нам про свою семью. Отец из лесопавального бизнеса, заработав, ушел политику. Мама живет в Чикаго. Барышня давно живет самостоятельно, как это принято в Америке. Когда ей было еще лет пять, отец сформировал траст. То есть у нее есть некий депозит, на доходы с которого она и жила, пока училась. А потом она сама зарабатывала. В общем, родители приедут в сентябре на их свадьбу. Но без удовольствия. Может мне показалось, но Айрин ожидала большего скандала.
А вот Джо меня огорошил. Он переговорил с отцом и сестрами. А так же созвонился с парнями из автомастерской в Лос-Анджелесе. Потом рассказал мне, что Дебора Элиман выходит замуж за негритянского адвоката Луиса Артчера.
Дома Деборы не было. А, может быть, просто не поднимала трубку на международные звонки. Тогда я позвонил в автомастерскую, и попросил к телефону ее брата Дерила «Лима» Колимана. Он обрадовался звонку. У нас съемка, Питер! Я теперь звезда! Поболтали. Но, когда я поинтересовался как дела у Деби, он поперхнулся. Странным голосом поведал, что она выходит замуж. Сам понимаешь, пора уже ей замуж. Да и беременна она. Свадьба через неделю. Не прилетай, Грин. Не нужно этого.
В выборе жилья, для Айрин и Джо, было много дискуссий. Консервативный Хофман, считал, что молодой семье больше всего подходит восемнадцатый округ, то есть Монмартр. Стильно, легкомысленно, богемно, почти центр.
Я настаивал на острове Луи. Четвертый округ. Дорого, круто, никаких случайных людей, полиция приторно — любезна, центрее только Лувр.
Джо здраво рассуждал про Пасси и шестнадцатый округ. Аристократия, звезды эстрады, промышленники, и, ты же, Айрин, никогда не станешь жить на Монпарнасе, или в Латинском квартале! Давай выберем что то среднее.
Поэтому Айрин решила, что они покупают особняк в шестом округе, Люксембург. То есть, в самом дорогом парижском месте. Но, вблизи квартала Saint-Germain-des-Prés, с его интеллектуальными кафе. В окружении элитных школ и колледжей. Все крайне респектабельно, но недалеко от Латинского Квартала и Монпарнаса.
Как всегда, мужчинам продемонстрировали, что женщины мыслят гораздо шире и дальше. Хотя, я, конечно, заявил что более унылого места в Париже нет.
Парижский нотариус, мсье Совентен, оформил покупку. В собственность, дом переходит сразу после получения оплаты, и подписания документов. Если у вас, леди и джентльмены, возникнут во Франции хоть какие то затруднения юридического свойства, вы можете смело обращаться ко мне в любое время!
В общем, большой, трехэтажный дом с садиком. На тихой улочке Жане, состоящей из нескольких похожих домов. В начале и конце улицы — кафе, ясное дело. Недалеко от Марсова Поля, Эйфелевой башни, и прочих Лувров. Соседи очень милые люди, Грин. Я тут перекинулась парой слов с некоторыми.