— …Так что… — продолжает она, — это немного странно прозвучит, но можно сказать, что мне хотелось бы стать всем. Понимаете? Да что я спрашиваю, конечно, понимаете. Вы ведь такой же. Вы делаете то же самое, только более буквально. Берете кусочки чужого и улучшаете Кощея или себя…
Рактер кивает.
Он действительно очень хорошо ее понимает. Возможно, лучше, чем она сама думает. Может, именно поэтому, несмотря на все очевидные различия характеров, интересов, образования и возраста, ему интересно с Шей: в каком-то странном смысле они очень похожи.
— Думаю, многие разделяют эту мечту: кто не хотел бы освоить множество профессий, не говоря уж о другом опыте? — замечает он. — Одна проблема: никто не живет вечно.
«А я — буду».
Последнее он вслух, конечно же, не говорит.
И вздрагивает, когда Шей совершенно серьезным тоном сообщает — он словно слышит эхо собственных мыслей:
— Я хочу жить вечно.
Задумавшись на секунду, она уточняет:
— Точнее, я пока не решила. Никто ведь не знает, каков предел жизни эльфа. По крайней мере, мне очень нравится жить… Но, наверное, это так банально. Ведь люди обычно не думают о смерти, да?
«Некоторые — только о ней и думают», — проносится в голове у Рактера. Но этого он тоже не говорит.
Она, так и не получив ответа на свой вопрос (для него — отнюдь не риторический), твердо, почти с вызовом добавляет:
— Я ведь еще не умерла. А значит — бессмертна. Разве не так?
Рактер не успевает придумать, какую эмоцию изобразить. Выходит лишь выдавить дежурную, пустую улыбку:
— Так вот зачем вы коллекционируете кусочки других людей — хотите собрать свое бессмертие при жизни. Логично. Кажется, что-то подобное проповедуют индуисты.
Шей кивает:
— Да, да, я тоже об этом думала… Стать высшим “Я”, но не потерять при этом свое привычное маленькое “Я”…
Она снова смотрит ему в лицо снизу вверх. Долго и с какой-то глубокой нежностью. В ЭМ-спектре — солнечная довольная желтизна цветочного поля летом. А вот это что фоном — этот совершенно неприличный телесный тёмный, как губы, розовый цвет?.. Да вы шутите.
У Шей вдруг вырывается:
— Знаете, что я хотела бы забрать у вас, если бы это было возможно? Вашу улыбку, доктор Рактер. Вы улыбаетесь так, будто точно знаете, когда наступит конец света, и намерены его пережить.
Рактер не спешит с ответом. Затягивается новой сигаретой, наслаждаясь ей и обкатывая в голове услышанное и увиденное. Она вообще понимает, что происходит, как она ведет себя, что говорит?..
Либо он ей всё же нравится, либо он слепой. И вся его аппаратура ни к черту не годится.
Если она сама до сих пор этого не понимает — будет интереснее, если поймет.
— Поздно для флирта, Шей, — смеется он с деланным безразличием. — Вы же знаете, с кем имеете дело. Я думал, что уже давно прошел ваши ресторанные проверки.
Шей резко отодвигается от него, как будто только сейчас осознала близость их тел, интимность их разговора.
Уже знакомый ему острый черный испуг — как крошево битого стекла.
— Это не проверка. Я… Извините… У меня и в мыслях не было флиртовать. И вас я прошу о том же. Мы стали близкими друзьями и о многом говорим довольно откровенно… Но давайте без флирта. Даже в шутку. Хорошо?
— Хорошо, — улыбается Рактер. — Тем не менее, хочу сказать, что мне тоже очень нравится ваша улыбка. Без флирта.
И все же, как ни крути, в любом их диалоге есть флирт, с самого момента их встречи. Как будто два шпиона враждующих сверхдержав пытаются вытащить друг из друга побольше информации, шагов, ходов, улыбаясь и любезничая. И действительно друг другу нравятся при этом. Но каждое неверное слово грозит расстрелом. Что-то вроде.
Шей, кажется, теперь думает о том же — Рактер видит, как она напряжена.
Но кроме ЭМ-волн она ничем себя не выдает, улыбаясь нейтрально-приветливо:
— Приятно слышать… А скажите, вы сами хотели бы что-нибудь взять у меня? Или у вас и так все есть… или будет?..
Рактеру вспоминаются слова Гоббет: “Что-то ему от тебя, видать, все-таки нужно. Подруга, это Гонконг, тут никто ничего не дает тебе за просто так”.
И, похоже, Шей тоже вспомнила эти слова, потому что взгляд у нее сейчас острый и внимательный, как в самый ответственный момент на каком-нибудь опасном забеге.
Гоббет мудрее, чем выглядит.
Рактер определенно хочет что-то взять у Шей Сильвермун. Зачем-то ведет с ней все эти разговоры, жертвуя работой и временем. Вот только ему бы самому для начала понять — что там в ее сейфе.