(IV Всел. 4; VII Всел. 19, 21; Карфаг. 88.)
Настоящее правило возбраняет монахам убегать из своих монастырей и переходить в другие или блуждать тут и там. Правило подвергает игумена монастыря отлучению, если некоторые бесчинные монахи поступят описанным образом, а он с многим тщанием не позаботится найти беглецов [[13]], т. е. своих убежавших монахов, и не постарается, когда отыщет, вернуть их и уврачевать ту душевную немощь, какой каждый из них одержим. Ведь если того, кто пасет и охраняет бессловесных животных, наказывают, когда он нерадит о них, то насколько более заслуживает наказания тот, кто пасет овец Христовых и по своему нерадению продает их спасение, которое Христос купил Своей кровью? Если же монах, которого ищут и призывают вернуться, оказывается непослушным, пусть он будет отлучен архиереем.
Прочти также VII Всел. 21.
Правило 4
Лукавый разными способами старался покрыть позором досточтимый монашеский образ и воспользовался для этого временем предшествующей ереси. Монашествующие, оставляя свои монастыри из-за ереси, переходили одни в иные монастыри, а другие – в жилища мирских людей. Но то, что побуждало считать монашествующих блаженными, поскольку совершалось тогда ради благочестия, теперь, превратившись в неразумный обычай, делает поступающих так достойными осмеяния. Ведь хотя ныне благочестие распространилось повсюду и Церковь избавлена от соблазнов, но некоторые еще и теперь, уходя из собственных монастырей и, словно неудержимый поток, разливаясь и растекаясь тут и там, наполняют монастыри многими беспорядками, приносят в них вместе с собой (συνεισκωμάζουσι) многое бесчиние, разрушают и уничтожают святость послушания. Однако, пресекая непостоянство их стремлений и непослушание, святой Собор постановил: если какой-либо монах, убежав из своего монастыря, перейдет в другой монастырь или поселится в мирском жилище, то и сам он, и принявший его должны быть отлучены до тех пор, пока бежавший не возвратится в тот монастырь, из которого он злонамеренно вышел. Если же епископ пожелает тех из монахов, о которых засвидетельствовано, что они отличаются благочестием и святостью жизни, переместить в другой монастырь ради его благоустроения или сочтет нужным поместить их в мирском доме ради спасения живущих в нем, или благоволит назначить им другое место, это не делает виновными ни принимающих их, ни самих монахов.
Во время иконоборчества монахи были гонимы иконоборцами и оставляли свои монастыри: или переходили в другие обители (см. VII Всел. 13), или искали убежища в мирских домах. Привыкнув с того времени так поступать, они и в мирное для православия время оставляли свои монастыри и, словно некая неудержимая река, устремлялись с места на место и из монастыря в монастырь. Этим непостоянством они не только лишали монастыри украшения (ибо украшение монастырей состоит в том, чтобы монахи всегда жили в нем в безмолвии, а не выходили из него то и дело), но и вносили в них великое бесчиние и вместе с похотями развращенные и чуждые монашеству обычаи (именно это обозначает слово εἰσκωμάζω).
Итак, Собор, чтобы возбранить столь великое зло, настоящим правилом отлучает как монахов, бежавших из своих монастырей, так и тех, которые бы их приняли, будь то монахи другого монастыря или миряне. Правило предписывает отлучить их до тех пор, пока бежавшие не возвратятся в свои монастыри. Однако если местный архиерей пожелает переместить благочестивых и добродетельных монахов в другой монастырь ради того, чтобы улучшить его устроение, или в мирской дом для спасения живущих в нем, или в другое место, то ни пришедшие монахи, ни принявшие их не подлежат отлучению.
Прочти также VII Всел. 21.
Правило 5
Мы находим, что безрассудные отречения от мира, совершаемые без предварительного испытания, весьма повреждают монашеское благочиние: некоторые, опрометчиво бросаясь к жизни монашеской и пренебрегая строгостью подвижничества и постоянством в нем, вновь, к несчастью, обращаются к плотоугодливой и сластолюбивой жизни. Из-за этого святой Собор определил: никого не удостаивать монашеского образа, прежде чем по истечении трехлетнего срока, отведенного им для испытания, они не окажутся проверенными и достойными таковой жизни. Собор повелел всячески соблюдать это, за исключением тех случаев, если какая-либо приключившаяся тяжкая болезнь заставит сократить время испытания или если человек окажется благоговейным и, еще нося мирское одеяние, будет проходить жизнь монашескую, ибо такому человеку для совершенного испытания будет достаточно и шестимесячного срока. Если же кто поступит вопреки написанному, то пусть игумен будет лишен игуменства и состояние подчиненности послужит для него наказанием за бесчиние, а постриженный в монашество пусть будет передан в другой монастырь, в котором соблюдается строгий монашеский устав.
13
Обрати внимание, что настоящее правило с такой строгостью требует от монахов не удаляться из своих монастырей, что сам их уход называет словом «бегство», которое греки обычно применяют по отношению к беглым рабам и тем, кто связан и заключен под стражу, когда они разбивают оковы, выбираются из темницы и тайно убегают.