И чин, и последование священной литургии в древние времена отличались от нынешних, как это становится ясно из настоящего правила. Оно говорит, что во время священнодействия, после того как епископы произнесут наставление [[163]], совершается молитва о некрещеных оглашенных (эта молитва и теперь читается на священных литургиях Златоуста и Василия). После того как оглашенные выйдут из церкви, произносится молитва о крещеных христианах, которые из-за совершенных ими грехов находятся среди кающихся, при этом на их головы возлагается рука иерея, о чем смотри толкование I Всел. 14 (эта молитва сейчас не читается). А после того как и они выйдут из Церкви, совершаются три молитвы верных: одна – тайно, другие две – вслух (сейчас произносятся только две молитвы верных, причем обе – тайно, как видно из литургий Златоуста и Василия). По совершении этих молитв подается мир, т. е. бывает целование иереев с епископом и мирян с мирянами. Такое целование называется миром потому, что это знак любви и мира [[164]]. После всего этого совершается пресуществление Таин, причем только посвященные имеют позволение причащаться в алтаре, т. е. миряне причащаются вне алтаря [[165]].
Правило 20
О том, что диакону не должно садиться прежде пресвитера, но можно сесть после повеления пресвитера. Подобной же честью пользоваться и диаконам от служителей и всех клириков.
Не подобает диакону садиться прежде пресвитера самовольно, но только тогда, когда получит от него повеление сесть, как постановляет настоящее правило. Вместе с тем подобает, чтобы и диакону оказывали честь низшие служители Церкви и низшие клирики, т. е. чтобы и они не садились прежде него, если не получат от него повеления.
Смотри также I Всел. 15, и примеч. к I Всел. 18.
Правило 21
О том, что не должно служителям находиться в диаконнике и прикасаться к священным сосудам.
(VI Всел. 15.)
Настоящее правило определяет, чтобы никто из служителей не входил в диаконник [[166]] и не прикасался к священным сосудам и облачениям.
Смотри также VI Всел. 15.
Правило 22
О том, что не должно служителю ни носить орарь, ни оставлять без присмотра дверей.
Не подобает церковному служителю и привратнику носить орарь [[167]] и во время Божественной литургии оставлять без присмотра двери, через которые выходят оглашенные и кающиеся. Он должен наблюдать за этими дверями неослабно. Поэтому и в кн. 2, гл. 57 «Апостольских постановлений» говорится: «Двери пусть охраняют, чтобы не вошел неверный или непосвященный». [168] Это же означает и возглас диакона «Двери, двери, премудростию вонмем» [[169]].
Правило 23
О том, что не должно чтецам или певцам носить орарь и так читать или петь.
Согласно этому правилу, чтецам и певцам также не подобает носить орарь и с ним читать и петь в церкви, поскольку у них нет в нем надобности.
Смотри также VI Всел. 33, 75.
Правило 24
О том, что не должно священнослужителям, от пресвитера до диакона, и принадлежащим к церковному чину, до служителей, чтецов, певцов, заклинателей, привратников, и тех, кто принадлежит к монашескому чину, входить в корчемницу.
Настоящее правило определяет, что в корчемницу не должны входить как священнослужители, получившие посвящение в алтаре, так и клирики, получившие посвящение вне алтаря, и церковнослужители, а именно: иподиаконы, чтецы, певцы, заклинатели, привратники и монахи.
Смотри также Апост. 42.
Правило 25
О том, что служители не должны давать Хлеб и благословлять чашу.
Согласно этому правилу, служителям Церкви, будь то иподиаконы или низшие клирики, не подобает причащать кого-либо Тела Господня или благословлять чашу с Кровью Господней, потому что такое благословение принадлежит только иерею и архиерею. Преподавать же Божественный Хлеб есть дело преимущественно иерея, и прислуживать ему при этом может только диакон, как мы сказали в примеч. к VI Всел. 23, но не кто-то из низших клириков.
163
И Иустин в 1-й апологии говорит, что в его время происходило то же самое. {
164
Обычай целования на литургии – древнейший. Так, в гл. 57 кн. 2 «Апостольских постановлений» говорится: «Стоящий возле архиерея диакон пусть возглашает: „Да никто на кого, да никто в лицемерии“». И снова: «Пусть целуют друг друга, мужи мужей, а жены жен лобзанием о Господе, и те, кто в клире, пусть целуют епископа, но никто да не целует лицемерно, как Иуда, предавший Господа лобзанием». {PG 1, 736A–737A.} То же самое говорит и Иустин в 1-й апологии, {
165
Поскольку же речь зашла о литургии, отметим здесь пять вещей, которые подобает знать христианам, а особенно иереям.
1. Когда иерей начинает читать входные молитвы перед литургией, христиане не должны сидеть вне церкви и пустословить, но нужно войти в церковь; и пусть читаются часы, пока иерей совершает проскомидию.
2. После того как иерей совершит проскомидию и помянет всех своих близких, он должен позвонить в алтаре, чтобы христиане в храме, услышав звон, вышли из стасидий, и каждый, стоя с непокрытой головой, начал тайно перечислять имена своих родителей и других родственников. А иерей в алтаре пусть не произносит ничего другого, кроме «помяни, Господи... помяни, Господи», до тех пор пока все не закончат называть имена и не встанут в свои стасидии.
3. Иереям не подобает благословлять рукой ни предложения во время молитвы предложения, ни горнего престола, но только креститься на них, как это показывает и 12-е правило св. Никифора, которое смотри далее в примеч. к Лаодик. 21.
4. Иереям, когда они служат литургию св. Василия, не подобает в момент пресуществления и освящения Таин говорить «преложив Духом Твоим Святым», потому что это прибавка какого-то дерзкого невежды, который, вероятно, противясь латинянам, взял эти слова из литургии Златоуста и поместил их в литургию Василия. Ведь в древних рукописях литургии, по нашим исследованиям, нет таких слов, да и по строю фразы они там неуместны.
5. И последнее, уведомляю о том, что в старых свитках и литургических книгах нет слов «Господи, иже Пресвятаго Твоего Духа» и стихов при освящении Таин, но сразу после слов «и ниспосли Духа Твоего Святаго на ны и на предлежащие Дары Сия» стоят слова «и сотвори убо хлеб сей...». Так что некоторые, более близкие к нам по времени, прибавили как будто из благоговения эти слова, которые там совсем неуместны. Если же кто-то по привычке желает произносить их, пусть говорит перед молитвой «Еще приносим Ти словесную сию службу...».
166
Диаконником называлась сосудохранительница. Она называлась так потому, что диаконы приготовляли там священные сосуды для служения архиереев и пресвитеров. Диаконником называется также менсаторий (μενσατώριον), согласно Феодору Чтецу, от слова mensa, что значит по-латыни «стол». Это был, согласно Симеону Фессалоникийскому, как бы еще один жертвенник в левой части алтаря {
167
Одни говорят, что слово «орарь» происходит от orare, что значит по-латыни «молиться», потому что, держа орарь в руке, диакон произносит прошения. Другие же, как, например, Николай Вулгарис (в «Священном катехизисе»), – от слова hora, что значит по-латыни «час», поскольку с помощью ораря диакон показывает час и момент церковной службы. Вальсамон же и Властарь производят это слово от ὁρῶ (смотрю), потому что, держа орарь в руке, диакон смотрит и наблюдает, что должно совершаться на Божественной литургии. А Симеон Фессалоникийский говорит, что орарь называется так потому, что украшает (ὠραΐζει) диакона. {
Но самое подходящее и точное объяснение дает в книге «Против опресноков» ученейший и многознающий Евстратий Аргентис, говоря, что «орарь» происходит от os, oris, что буквально значит уста; «орарь» – слово латинское, но довольно позднее. Оно означает кусок ткани, или плат, для утирания уст. Когда диакон давал христианам причаститься из святой чаши (о чем мы сказали в примеч. к VI Всел. 23), то этот орарь был у него на плече, причем бо́льшая часть была опущена вперед и он придерживал ее тремя пальцами правой руки, святую же чашу держал двумя другими пальцами правой руки, помогая левой. Поэтому те, которые подходили и пили из святой чаши, сразу обтирали уста орарем. В значении «плат» слово «орарь» употребил и св. Амвросий в жизнеописании своего брата Сатира, а вместо того чтобы сказать, что лицо Лазаря было покрыто, согласно Евангелию, сударем, т. е. платком, {См. Ин. 11:44.} тот же божественный Амвросий говорит, что лицо его было покрыто орарем. И опоясания ап. Павла (Деян. 19:12), через которые больным подавались исцеления, были в собственном смысле орарями и сударями, т. е. платками, носовыми платками, как говорит Варин. Однако другие, например Исихий, говорят, что это были головные платки или священнические пояса.
Сегодня же эти орари у диаконов служат не для чего иного, как только для украшения и для того, чтобы изображать крылья серафимов, согласно возвышенному толкованию Симеона Фессалоникийского. {
А серебряный ковчежец, который диаконы в священных свято-горских монастырях носят на плече, когда кадят, изобретен, как мне кажется, не с другой какой целью, как только с той, чтобы складывать в него кадильный ладан. Этому ковчежцу, хотя вначале он был неукрашенным, теперь придали весьма изящный вид, ради церковного благолепия.
169
Привратники и придверники именуются также и остиариями (ὀστιάριοι). Это название Свида пишет и с буквой омикрон (ο), поскольку по-латыни дверь называется «остиа» (ostium), и с буквой омега (ω) – от греческого «толкать» (ὠθεῖν), потому что они отталкивали оглашенного и не позволяли ему войти. {Ibid., 711.1 – 712. 2.} Остиариев было трое (см. также: Хрисанф. Синтагматион. С. 35).