Вынесли решение: если епископ, претерпев насилие, будет несправедливо изгнан или за свои знания, или за исповедание Кафолической Церкви, или за то, что защищал истину, и хотя будет невиновен, однако подвергнется обвинению и, избегая опасности, придет в другой город, не должно препятствовать ему жить там до тех пор, пока он не возвратится или не получит возможность избавиться от нанесенной ему обиды. Ведь с нашей стороны было бы безжалостным и крайне жестоким не принимать того, кто претерпел несправедливое изгнание: такого следует принимать с величайшим расположением и дружелюбием.
(Апост. 15; I Всел. 15, 16; IV Всел. 5, 10, 20, 23; VI Всел. 17, 18; VII Всел. 10, 15; Антиох. 3; Сардик. 15, 16; Карфаг. 63, 98.)
Поскольку настоящий Собор в своих 11-м и 12-м правилах определил, чтобы никакой епископ не оставался в чужой епископской области более трех недель, то теперь в данном правиле Собор позволяет тому епископу, который был несправедливо и насильственно изгнан, находиться в чужой епископской области до тех пор, пока он не вернется в свою или не докажет, что был без вины оскорблен и изгнан со своего престола: или за точное знание догматов веры, или за то, что исповедует все догматы и предания, которые исповедует и признает Кафолическая Церковь, или за то, что борется за истину и защищает обижаемых и угнетаемых (что произошло с Афанасием Великим, Василием, Златоустом и др.). Такой епископ во избежание опасности вынужден отправиться в другую епископскую область; хотя в действительности и по справедливости он не виновен, однако «подвергся обвинению», т. е. по самоуправству гонителей сочтен заслуживающим наказания. Поэтому жестоко и бесчеловечно, если изгнанного таким образом со своего престола соепископы не принимают со всяким дружелюбием и гостеприимством [[214]].
Смотри также Апост. 15.
Правило 18 (19) [215]
Поскольку мы должны быть мирными и терпеливыми и иметь ко всем достаточное сострадание, постольку впредь не должно принимать тех, кого однажды некоторые наши братья произвели в церковный клир, если произведенные не желают возвратиться в те церкви, к которым были наречены. Евтихиан же пусть не требует для себя имени епископа, также и Мусий пусть не считается епископом. Если же они будут просить общения в чине мирян, не должно им отказывать.
Мусий и Евтихиан, о которых упоминает настоящее правило, а также некоторые другие рукоположили как епископы неких клириков. Итак, правило определяет, чтобы рукоположенные таковыми лицами принимались как клирики. Хотя рукоположившие их не должны были оставаться епископами за допущенные ими провинности и прегрешения, однако в то время, когда они совершали хиротонию, они обладали епископскими правами, как принявшие этот сан, и поэтому Собор принял тех, кого они хиротонисали. Но если эти последние не желают возвратиться в церкви, к которым они были наречены клириками, то в другие церкви принимать их впредь не должно. А Евтихиан и Мусий пусть не добиваются прав или имени епископа. Если же они хотят быть принятыми и находиться в общении с другими в качестве мирян, не следует им отказывать – пусть они получат это и будут приняты в чине мирян [[216]].
Правило 19 (20)
Эти спасительные, обоснованные и подобающие нашему иерейскому достоинству определения, угодные Богу и людям, не смогут сохранить своего значения и силы, если вынесенные решения не будут сопровождаться устрашением. Ведь и сами мы знаем, что часто из-за бесстыдства немногих божественное и досточтимейшее имя священства подвергалось порицанию. Итак, если кто-нибудь, стремясь угодить гордости и кичливости более, нежели Богу, дерзнет сотворить что-либо иное вопреки решенному всеми, пусть отныне знает, что делает себя обязанным держать ответ за преступление и теряет честь и достоинство епископа.
(VI Всел. 2.)
Поскольку этот Собор изложил разные церковные спасительные определения, которые, с одной стороны, приличествуют чести и достоинству священнослужителей, а с другой – угодны Богу и людям, то, чтобы эти определения были действенны, имели силу и нельзя было с презрением их преступить, Собор под конец предусмотрел настоящим правилом и устрашение, и епитимии для преступающих эти определения. Ведь часто из-за бесстыдства некоторых священнослужителей, преступающих правила, досточтимое имя священства подвергается порицанию и хулению [[217]]. Иначе говоря, подвергаются порицанию все вообще священнослужители, в том числе и не преступающие правила. Итак, епитимия для преступающих эти правила следующая: всякий, кто дерзнет сделать что-либо иное вопреки им, предаваясь гордости и не стараясь угодить Богу, пусть знает, что он не будет осужден без расследования дела, но как совершившего преступление его привлекут к церковному суду и потребуют дать ответ, после чего он потеряет достоинство и честь епископа, т. е. будет извержен.
214
Например, божественный Златоуст, отправляясь в ссылку, встретил такое дружелюбное отношение у епископа Таврокиликии, который, если бы это было возможно, отдал бы ему и свой престол, о чем говорит сам Златоуст (письмо к Кириаку). {
215
Эта нумерация соответствует нумерации у толкователей: Зонары, Вальсамона и Аристина. –
18-e правило, содержащееся у толкователей, в «Пидалионе» опущено, поскольку в нем речь идет о том же самом предмете, что и в следующем, 19-м, правиле. –
216
Обрати внимание: анонимный толкователь говорит, что Евтихиан и Мусий были извержены за то, что стали раскольниками, и если они покаются и станут добиваться епископского имени, они не заслуживают внимания и следует принять их только как мирян, согласно правилу. А то, что Вальсамон говорит, будто они были непосвященными и не имели хиротонии, не соответствует истине.
217
Поэтому и Исидор Пелусиот в письме 552 пишет: «Священство есть нечто божественное, самое ценное из всего существующего. Оскорбляют же его более всех те, которые дурно им пользуются и которых совсем не следовало посвящать, чтобы безрассудные люди не дерзали переносить на само священство преступления тех, кто дурно живет в этом сане. В самом деле, оставив в стороне оскорбляющих его, они направляют обвинения на само священство, в то время как его нужно защищать, потому что оно терпит бесчинства от людей мерзких, которым не позволено его и касаться». {