Однако сейчас я не могла просто стоять и молчать. Я обещала не бояться, поэтому я должна была спросить:
- У вас случилось что-то плохое?
Мужчина посмотрел на меня нечитаемым взглядом:
- Да так. Просто неприятные воспоминания.
Ничего себе «просто»! Я ещё ни разу не видела такого скорбного лица у него.
- Кстати, - решил англичанин сменить тему. - Твои родители завтра приезжают, так что ты сможешь, наконец, отправиться домой.
Сказал бодрым голосом, но мне почему-то показалось, будто он сообщает печальные новости, которые сам не хочет озвучивать. Но надо.
Хотя, наверное, просто показалось. Мне очень хотелось увидеть снова батю, стиснуть маму крепко-крепко...Только вот уходить из новообретённого дома не было желания. Вот ни капельки! Я уже привыкла к тому, как мы с моим дядькой-«маньяком» проводим время вместе. А видеть его в школе и дома - две большие разницы.
- Ну как, рада? - выжидающе спросил он.
- Очень! - мой ответ был отчасти честным. Но только отчасти. И Станислав Игорич, как будто, почувствовал это. Его добрая улыбка померкла.
- И что же не так? - я уже отступила назад, так что ему пришлось тянуться, чтобы взять меня за запястье своей большой ладонью. - Ты не хочешь возвращаться, потому что к вам в дом влезли какие-то выродки?
- Ммм..., - я тянула с ответом, потому что не хотелось врать.
- Ну-ну, не бойся, - поняв мой недо-ответ по-своему, он усадил меня на одно колено, легонько укачивая. Как если бы я была маленькой девочкой. В другой ситуации меня это стопроцентно выбесило бы. Но не сейчас. Раз завтра я уже не вернусь в этот дом, с небольшой кухонкой, облетевшей яблоней и сквозняком над половицами, надо взять всё от нынешнего мгновения. Моя рука, сжав мягкую ткань свитера на плече, ослабела и соскользнула по груди мужчины. Кончики пальцев мазнули по ключице. Одновременно с этим учитель резко втянул воздух сквозь зубы. Как будто я кольнула его иголкой. А потом медленно выдохнул, и его горячей дыхание пощекотало мне ухо, заставив слегка передёрнуть плечами. Я немного повернула голову. Робко, несмело. Посмотрела на его губы, надеясь, что он не заметит. Облизнулась.
И в этот момент он резко вскочил:
- Ладно, давай не будем засиживать, уже ночь на дворе, - прозвучал его голос, наиграно-весёлый и, кажется, немного нервный.
Наверное, Станислав Игорич понял, что я собираюсь сотворить очередную глупость, и решил её предотвратить. Скорее всего, правильно. Только вот мне было ужасно обидно. Конечно, я не стала качать права. Просто пожелала спокойной ночи и пошла спать. Как хорошая девочка. Но вот хорошей я себя не чувствовала. Ничуть.
Когда я села на кровать, внезапно почувствовала, как сильно устала. Сил хватило ровно на то, чтобы переодеться и рухнуть под одеяло.
Ночью я встала из-за того, что сильно захотелось пить. Хотя, может, и по какой-то другой причине. Возможно, всё дело было в моём сне. Однако, как я ни силилась, вспомнить этот сон я не могла. Просто осталось какое-то странное чувство, будто я делала то, за что мне точно светит наказание. И при том ничуть не боялась последствий. Очень на меня похоже, кстати.
Пока выпутывалась из одеяла, не застёгнутая вечером ночнушка сползла с одного плеча, подол задрался до середины бедра. Но поскольку на дворе ночь, и никто этого всё равно не увидел бы, я просто забила и пошлёпала босиком на кухню. Выдув стакан воды, собралась было обратно, но взгляд наконец разлепившихся глаз упал на кухонный диванчик. Тот самый, да.
В тусклом лунном свете, дотягивавшемся до одного конца дивана, я разглядела лицо спящего учителя. В отличие от первого утра, когда я так же увидела его спящим, его вид был совсем не таким мирным: брови нахмурены, зубы сжаты. Как будто перед ним и во сне встали какие-то проблемы, которые было необходимо разрешить. Скользящие по лицу тени придавали дополнительной напряжённости всему виду мужчины. Единственной похожей деталью была свесившаяся с дивана рука, но в этот раз, наученная неудачным опытом, я не стала укладывать её на живот спящего англичанина. Я просто присела на корточки на потёртом полосатом ковре перед диванчиком, положив подбородок на ладони и слегка наклонив голову. Сидела и, как дурочка, любовалась на его лицо. На ровные брови, острый, практически идеально прямой нос, на квадратный подбородок с ямочкой как у какого-нибудь героя. На бледные губы - верхняя тонкая, а нижняя чуть полнее.
Интересно, он во сне так чутко реагирует на всё и всегда? Или есть исключения?
Что будет, если я сейчас подвинусь чуть ближе? А ещё немножко? Разбудит ли его моё дыхание на щеке? А если я положу руку на самый краешек дивана, удерживая равновесие?