Недолго думая, я подбила ребят на вылазку этим же вечером. А когда ещё? До сентября дней раз, два - и обчёлся. Некоторые сознательные типы немного поворчали, но быстро согласились. Вообще по огородам старались лазать несистемно, не соваться два раза подряд на один и тот же участок. Мало ли что?! В этот раз целью был выбран огородик на отшибе, там как раз рядом лесок был, в котором можно было скрыться после «преступления». Пройдя краткий инструктаж, я приготовилась ждать наступления укрывающей темноты. Чтобы не было скучно, пошли к главному в этой шайке-лейке, Димону, и резались в карты, пока не зашло солнце (благо его родители тоже куда-то слиняли на выходные).
И вот наш отряд выдвинулся на позиции, заранее договорившись, кто чем занимается, кто куда бежит в случае появления «противника»... Мне, как единственной девчонке в этой «миссии», замеченной уже в любви к высоте, досталась одиноко стоящая яблоня. В случае чего можно было попробовать отсидеться на ней. Получив последние указания от Димона, мы рассеялись по своим точкам, и всё бы хорошо, если бы какой-то лошпед не загремел на всю округу оставленным на огороде ведром. В тишине позднего вечера этот звон показался таким же громким, как взрыв. Все замерли на секунду, а затем прыснули в разные стороны.
А я почему-то, как последняя дура, замешкалась. И очень зря. Обычно я не торможу, но тут, пока решала, что делать с яблоками, которые не успела скинуть напарнику - утащить как-нибудь или ну их на фиг - упустила последний шанс элегантно удалиться: из домика появился дядька-хозяин этой проклятущей яблони. В руках у него была внушительная метла, а на поясе болталась как-то присобаченная туда бейсбольная бита. Очаровательно! Стараясь ничем не выдать своего присутствия, я прикрыла рот и нос и тихонечко сопела в липкую ладошку. Тем временем дядька походил туда-сюда по огороду, поругался на, цитирую, «малолетних охламонов и распиздяев» и уже собирался вернуться в свой уютный домик. И именно в тот момент, когда он проходил мимо моей чёртовой яблони, запотевшая от страха ладонь предательски соскользнула, и я с визгом полетела на землю.
Этот-то визг меня, видимо, и спас - хозяин огорода обладал отменной реакцией и рефлексами и успел меня поймать, смягчив падение, так что я ухитрилась отделаться содранным локтем. Хотя даже не знаю, можно ли это было назвать спасением. Попала из огня да в полымя. Дядька задушенно матюгнулся и, схватив меня за плечо, потащил в дом, хрипло распинаясь о «безнадёжной наглости и непроходимой бессовестности школоты».
Когда мы вошли в достаточно ярко освещённую комнату, пришлось проморгаться. А потом, привыкнув к лупящему свету ламп и присмотревшись к дядьке, я поняла: не такой он и старый, как мне показалось сначала. Ну правильно, 70-летний дед вряд ли столь резво подхватил такой неожиданно тяжёлый «подарок» с небес. Хозяин огорода был, пожалуй, даже моложе моего бати. Но это мне явно не прибавляло шансов уйти безнаказанной. Дядька тем временем запер дверь и встал скрестив руки на груди, нависая надо мной всем своим немаленьким ростом:
- Ну! - потребовал он.
- Что «ну»? - мрачно спросила я, думая, насколько всё плохо и не просто ли так дверь накрепко закрыта.
- Ты мне тут не хами, девчонка.
- Да я и не собиралась, - пробурчала я, отводя глаза и прикрывая ссадину.
- Ну тогда давай, рассказывай: кто, откуда. Я тебя тут что-то не припомню. С кем пришла.
- А если не скажу? - не хватало ещё сдавать товарищей, пусть и недавно обретённых.
- А ты сама подумай, - неприятно ухмыльнулся дядька. У меня слегка похолодело в животе.
Блин, кажется, на маньяка нарвалась. Добрый вечер, как говорится! И, судя по его прекрасной реакции, сбежать мне не удастся. А умирать-то неохота! Может, заплакать? Хотя, вдруг он любит, когда его жертвы плачут и умоляют? Или, наоборот, предпочитает холодных и несгибаемых. Ска, вот же влипла!
Тут я представила маму и папу, которые возвращаются через 2 недели и не обнаруживают своей маленькой девочки, своего сорванца и шалунью, свою умницу и прочая, и прочая. Представила, как они ищут меня по всей округе, всех расспрашивают, пытаясь понять, когда и куда я делась. И, может быть, обнаруживают мою бездыханную тушку в местном морге. Или, ещё лучше, в речке под мостиком. И мне так жалко стало мамку с папкой, что слёзы сами навернулись на глаза.
А этот гнусный тип почему-то всполошился, начал бегать вокруг, спрашивать, не болит ли что. В конце концов он отодрал мою ладонь от ссадины, обозвал безмозглой идиотиной, потащил за здоровую руку к шкафчику и достал оттуда аптечку. Странный маньяк какой-то попался: лечит жертв перед тем, как убить...Тут он посадил меня на стул, сам опустился на пол - и давай вдохновенно обрабатывать ранку. Когда моя рука была наконец «спасена от зарождения гангрены», он так и остался сидеть на полу. Пока дядька не прессовал меня своим пронзительным взглядом сверху, он казался не таким уж и опасным, так что я осмелилась спросить: