Даже не имея возможности видеть, я чувствую ее улыбку. Я представляю, как ее ресницы обрамляют ее глаза-хамелеоны, которые сейчас, скорее всего, превратились в светлый оттенок серого.
Я стягиваю платье с ее плеч, и не останавливаюсь, пока полностью не освобождаю ее от него.
— Твоя очередь, — шепчет она, отодвигаясь, когда я протягиваю руку, чтобы дотронуться до нее.
Я избавляюсь от остальной своей одежды, оставаясь только в боксерах-брифах, и притягиваю ее к себе под одеялом. — Тебе холодно? — спрашиваю я, замечая, как дрожат ее руки, когда она проводит пальцами по моему лицу, пытаясь запомнить его в темноте.
— Нет.
Я наклоняюсь и целую ее.
— Дай мне свои микробы, — говорю ей я, насмехаясь над Брендоном и его мнении о французских поцелуях.
— Только если ты отдашь мне свои, — говорит она мне в губы.
Она приоткрывает рот и наши языки переплетаются, их мягкая влажность возбуждает меня еще сильнее - если такое вообще возможно.
Мы двигаемся вместе друг против друга почти вечность. Я запускаю пальцы ей в трусики, и она в то же время обвивает руками меня.
— Я взял с собой презерватив, — говорю ей я, стягивая ее трусики вниз. Мы оба мокрые от пота и желания, и я не могу больше сдерживаться.
— Я тоже, — шепчет она мне в шею. — Но возможно мы не сможем ими воспользоваться.
— Почему нет? — я жду, что она скажет, что это все было ошибкой, что она не хотела доводить меня до этого умопомрачительного момента возбуждения, только чтобы сказать мне, что я не достоин того, чтобы быть тем, кому она подарит свою девственность, хоть это и правда.
Она прочищает горло.
— Это зависит от того, нет ли у тебя аллергии на латекс.
Латекс? Меня никто никогда об этом не спрашивал. Может это потому, что каждая из девчонок, с которыми я был раньше, ждали от меня того, что я позабочусь о защите, или не думали о защите вообще.
— Chica, у меня ни на что нет аллергии.
— Хорошо, — говорит она, протягиваясь к своей сумочке и доставая упаковку с презервативом. — Хочешь, чтобы я надела его на тебя?
Она не видит это, но я ухмыляюсь. Не я тут девственник, и все же, сегодняшний вечер и для меня полон чего-то впервые.
— Ты уверена, что справишься с этим?
Я слышу звук раскрывающейся упаковки.
— Я слышу вызов? — шепчет она, наклоняясь вперед и произнося прямо у моих губ: — О, Карлос, ты же знаешь, я не могу против этого устоять.
Глава 52
Киара
— Просыпайся, chica.
Звук голоса Карлоса и нежное прикосновение его пальцев к моему обнаженному плечу, заставляют меня вздрогнуть. Мои ноги переплетены с его, моя голова лежит на его предплечье, и воспоминания того, что мы делали всего несколько часов назад, вызывают во мне горьковато-сладкие чувства.
Я открываю глаза. На улице все еще темно, и мы оба абсолютно голые под одеялом.
— Привет, — говорю я, мой голос немного хриплый и усталый.
— Привет. Нам пора уходить.
— Почему? Не можем мы остаться здесь еще ненадолго?
Он прочищает горло и отодвигается, от его движения, меня обдает холодным ночным воздухом.
— Я забыл, что мне нужно сегодня вернуть Алексу машину.
— Ох, — отвечаю я тупо. — Окей. — Я вижу, что он нервничает и раскаивается в том, что мы сделали. Я его понимаю. Я только не знаю, что в данный момент заставляет его так себя вести, но я его понимаю.
— Одевайся, — говорит он мне, безо всяких эмоций в голосе.
Когда он протягивает мне свой пиджак, я не беру его.
— У меня есть дождевик, — говорю ему я.
— Ты оставила его в машине, Киара. Одень пиджак. Он защитит тебя от дождя.
— Он мне не нужен, — говорю я, и выхожу под дождь в своем платье и босиком. Мне нужна его любовь. Мне нужна его честность. Предлагая мне свой пиджак, он предлагает мне всего лишь поверхностную защиту. К тому же, пиджак и так уже весь мокрый насквозь.
Карлос засовывает одеяла в багажник, бормоча что-то о необходимой поездке в прачечную, чтобы их постирать. Мы едем по темным, пустынным улицам в полном молчании. Единственный звук, нарушающий молчание, это капли дождя, стучащие в окна. Как бы мне хотелось, чтобы дождь не напоминал мне так сильно слезы.
— Ты злишься на меня? — спрашиваю я, надевая свой дождевик, чтобы он не заметил, как сильно у меня трясутся руки.
— Неа.
— Тогда перестань себя так вести. Сегодняшний вечер был превосходен. Не порть его.
Он заезжает на подъездную дорожку у моего дома и паркуется у моей машины. Дождь начинает лить еще сильнее.