Алекс привозит меня в кампус Боулдера. Я следую за ним в одно из зданий, но останавливаюсь, как вкопанный, перед дверью с табличкой РИЧАРД УЭСТФОРД, ПРОФЕССОР ПСИХОЛОГИИ.
— Почему мы здесь? — спрашиваю я брата.
— Потому, что он может нам помочь, — Алекс стучит в дверь профессора.
— Войдите, — говорит тот. Уэстфорд поднимает голову, когда мы заходим в его кабинет. — Эй, парни. Вы с Киарой хорошо провели вчера время, я так понимаю. Коллин сказала мне, что она все еще спала, когда я уходил из дома утром, поэтому у меня не было возможности спросить ее.
— Было весело, — бормочу я. — Киара…
— Доставляет беспокойство, я знаю. Она точно держит нас в ежовых рукавицах.
— Я хотел сказать замечательная, — говорю ему я. — Ваша дочь замечательная.
— Ну, это не только моя заслуга. Коллин отлично справляется с воспитанием детей. Киаре просто следует почаще вылезать из своей скорлупы. Хорошо, что ты отвел ее на танцы. Я знаю, что она была очень рада. А теперь, я уверен, что Алекс пришел сюда не о погоде разговаривать. Что у вас на уме?
— Скажи ему то, что сказал мне, — приказывает Алекс.
— Зачем?
— Потому, что он крепкий орешек.
Я смотрю на лысеющего профессора. Крепкий орешек, как же. Может он и был им когда-то, но не теперь. Теперь он психолог, а не солдат.
— Просто скажи, — настаивает Алекс, теряя терпение.
У меня нет выбора, так почему не рассказать. Может Уэстфорд придумает что-нибудь, о чем я не додумался. Я в этом сомневаюсь, но попробовать стоит.
— Помните, как я сказал, что на меня напали и избили у молла?
Он кивает.
— Я соврал. Правда в том… — я смотрю на Алекса, который жестом указывает мне продолжать. — Меня завербовал этот чувак, Девлин.
— Я знаю, кто такой Девлин, — говорит профессор. — Я никогда его не встречал, но я слышал о нем. Он промышляет контрабандой наркотиков. — Он сужает глаза, и я замечаю проблеск того крепкого орешка, которым он когда-то был. — Тебе бы лучше не торговать наркотой для Девлина.
— В этом то и проблема, — говорю я профессору. — Или я торгую наркотиками, или он меня убирает. И в настоящий момент, я уж лучше наркотой буду торговать, чем валяться в подворотне мертвый.
— Ты не будешь делать ни то, ни другое, — заявляет Уэстфорд.
— Девлин - бизнесмен, которому важны только результаты.
— Результаты, значит? — Уэстфорд отклоняется назад в кресле, колесики в его голове крутятся без остановки. Кресло отклоняется настолько далеко назад, что ему приходится схватиться за край стола, чтобы не опрокинутся. Профессор еще тот крепкий орешек, как же. Вплоть до его дизайнерских туфлей.
— Какие-нибудь предложения? — спрашивает Алекс. — Мне в голову ничего не приходит.
Уэстфорд поднимает палец.
— Я, возможно, смогу помочь. Когда ты должен с ним встретиться?
— Сегодня.
— Я иду с тобой, — говорит Уэстфорд.
— Я тоже, — встревает Алекс.
— О, просто прекрасно. Мы сформируем свою собственную банду отступников, — смеюсь я. — Вы не можете просто прийти к Девлину.
— Еще как могу, — говорит Уэстфорд. — Мы тебя вытащим оттуда, чего бы это ни стоило.
Он что, шутит? Он мне никто, даже не родственник. Ему следует думать обо мне как о бремени и ненужной ответственности, а не о том, за кого стоит сражаться.
— Почему вы это делаете? — спрашиваю я его.
— Потому, что ты не безразличен моей семье. Послушай, Карлос, я думаю, пришло время рассказать тебе о моем прошлом, чтобы ты знал, откуда я вышел.
О, это надо послушать.
Я отклоняюсь на спинку стула, готовый слушать какую-нибудь слезливую историю о том, как его родители плохо с ним обращались, потому что отказывались покупать ему игрушку, которую он хотел на его шестилетие. Или может о том, как его били в старших классах, потому что он не хотел никому отдавать свои деньги на обед. Может он был расстроен потому, что его родители купили ему использованную, а не новехонькую машину на его шестнадцатый день рождения. Профессор что, на самом деле думает, что я его пожалею? Я сам ему, какую хочешь смазливую историю из детства расскажу, и она точно будет похлеще его.
Уэстфорд ерзает в кресле и тяжело вздыхает.
— Мои родители и брат погибли в автокатастрофе, когда мне было одиннадцать.
Вау, этого я не ожидал.
— Мы ехали вечером домой, был сильный снегопад, и мой отец потерял управление.
Подождите-ка.
— Вы тоже были в машине?
Он кивает.
— Я помню, как он вывернул руль, как машину начало крутить. — На мгновение он замолкает. — Затем в машину врезается фура. Я до сих пор слышу крик моей мамы, когда она заметила огромные фары, светящие прямо на нее, и выражение лица моего брата, который смотрел на меня, как будто я мог ему тогда чем-то помочь.