— Я осмотрел тот клинок, что ты принес с собой.
Кара это все-таки Кара, без промедления перешел к самой сути.
Я, призадумавшись, наклонил голову, пока не вспомнил, что клинок, о котором он говорил, раньше принадлежал тому рыцарю, которого я свалил ударом по шее в маленьком домике на месте проведения казней.
— О? Так вам удалось найти владельца?
— Эфес этого клинка был украшен геральдической орхидеей, что является символом благородного дома Джерланд. Чтобы нанести тебе подобную рану и вынудить тебя бежать, рыцарь должен быть как минимум уровня «мастер». В доме Джерландов есть только три рыцаря подобного уровня: третий сын Барона Джерланда и еще два рыцаря, поклявшиеся в верности семье Джерландов.
— Ну и кто из них виновник? — Спросил я без малейшего промедления. Со способностями Кары, он должен был выудить минимум 70 % а то и 80 % информации, имея лишь клинок, что я ему принес.
Кара замолчал на мгновение, но спустя несколько секунд все же произнес:
— Что касается третьего сына Барона Джерланда, то он присягнул лично его величеству кронпринцу.
Я тоже на мгновение замолчал. Затем с толикой надежды все же спросил:
— А ты точно уверен, что это был третий сын Барона?
Хоть я и задал вопрос так, но на самом деле, я хотел узнать, на самом ли деле это совершил кронпринц?
Для рыцаря, что ставит кодекс чести превыше всего, причиной сделать что-то столь гнусное, как возня с трупом, мог стать только прямой приказ его господина. Если третий сын барона и впрямь присягнул на верность кронпринцу, то тем, кто запытал этого парня до смерти, не мог быть никто другой.
Кара кивнул.
— У Барона Джерланда есть два рыцаря «мастера», что присягнули ему. Один из них был далеко за пределами города, а другой весь день патрулировал город. Нашлись даже свидетели.
— Кронпринц… Запытал кого-то до смерти? — Я был слегка ошеломлен. Это совсем не похоже на то, что мог бы сделать наш заботливый и ответственный кронпринц.
Как только я произнес вслух это предложение, вся комната погрузилась в удушающую гробовую тишину. Должно быть из-за того, что это дело напрямую касается кронпринца. И если это правда, то дела вскоре примут скверный оборот. Даже если нам удастся доказать вину принца, путем тщательного расследования, разве мы вправе отправить единственного наследника престола на виселицу?
— Снаружи… — Кара сказал лишь это слово, прежде чем вновь замолчать.
Взглянув на Кару, мне пришло в голову, что сегодня он ведет себя немного странно. Обычно, когда мы наедине друг с другом, он расслабляется и даже улыбается мне. Его улыбка, немного неуклюжая, из-за нехватки практики в сочетании с его холодным поведением, придавала ему довольно таки нелепый вид.
Но сегодня его лицо словно окаменело, и его улыбка выглядела фальшиво. Я с уверенностью могу сказать, что эта была не настоящая улыбка, ведь я сам улыбаюсь так же каждый день.
Я смотрел на него, а он смотрел на меня. Странная и тяжелая атмосфера повисла между нами, какой прежде никогда не было. В его обычно серьезном решительном взгляде сегодня виднелось какое-то мерцание, а в том, как он хмурил брови, читалась нерешительность.
— В чем проблема…? — Я сперва притянул его за волосы, а затем с силой оттолкнул Кару:
— Если есть что сказать, то говори. Не скрывай от меня ничего, иначе мы можем и разругаться.
Кара, казалось, сомневался, но под моим напористым взглядом, все же сдался:
— Снаружи, по всему городу ходит слух, будто бы это ты запытал до смерти Рыцаря Смерти.
Как только я это услышал, мое тело тут же замерло в шоке, а Кара в то время продолжал.
— Папа заявил, что его больше не интересуют обстоятельства смерти Рыцаря Смерти. Нам было велено выставить его беспринципным преступником, совершившим бесчисленное множество злодеяний. И когда ты поймал его, тот наотрез отказался слушать твои доводы, после чего ты передал его в руки подчиненных Рыцаря Кары, где его вскоре приговорили к смерти. И он обозлен на тебя, так как именно ты поймал его. — Произнося все это, Кара выглядел таким спокойным, словно бы говорил чистую правду.
Но это даже близко не было правдой!
Во мне начало бушевать пламя ярости. Я даже не был уверен зол ли я потому, что Рыцаря Смерти обвиняют в том, что он не совершал, или же в том, что мне пришлось чуть ли не ползком расследовать это дело, при этом чуть было не погибнув в процессе, а по окончании получить «больше не интересует» в ответ!
В любом случае, пламя ярости все стремительнее разрасталось у меня в груди. Но странно было то, что мои руки и ноги словно окоченели, и меня даже пробрал холодный пот.