— Успокойся. — Кара заметил, что со мной твориться что-то неладное, и дотронулся до моего плеча в беспокойстве.
Я резко стряхнул его руку, что на мгновение привело нас обоих в ступор.
Он убрал руку, все еще не произнося ни слова. Я уже не мог контролировать, что говорю, и продолжил свой допрос:
— Ты мне не веришь, когда я говорю, что не убивал Рыцаря Смерти?
Кара, казалось, был ошеломлен этим вопросом и поднял свой взгляд на мое лицо.
— Я верю в факты. — Заявил он после небольшой паузы.
Мое сердце кольнуло, когда я услышал эти слова.
— С нынешней информацией, есть вероятность, что кронпринц, в самом деле, убил Рыцаря Смерти, а затем приказал своим рыцарям разобраться с трупом, выбросив его на заброшенном месте провидения казней… — Начал свой анализ Кара.
— Но так же не исключено, что это совершил я, так? — Я резко оборвал слова Кары своим резким тоном. Кара был, без сомнения, напуган, но он и не отрицал мои слова. От этого я разозлился еще сильнее и, не сумев сдержаться, продолжил:
— В любом случае, тот на кого направлена ненависть Рыцаря Смерти это я, и лишь я сообщил всем о том, что произошло на месте проведения казней. Я так же был тем, кто притащил сюда этот меч. Кто знает, может я просто все выдумал. Вероятнее всего, мне пришло в голову, что если я повешу всех собак на кронпринца, никто не рискнет копать это дело дальше. Так ли это, Капитан Кара?
Все это я произнес на одном дыхании, и мне едва хватило воздуха закончить сказанное. Моя грудь бешено вздымалась. Я не знаю, было ли это из-за того, что у меня просто сбилось дыхание, или же из-за того, что пламя в моей груди уже грозило вырваться наружу.
Кара молчал очень, очень долгое время, прежде чем произнес одну лишь фразу:
— Это возможно.
— Да пошел ты к ч***, у***ок! — Я был так зол, что мой голос уже перешел в тихий рев.
С мрачным выражением лица, я вскочил с кровати и резко распахнул ближайший ко мне шкаф. Я вытащил свой запасной плащ и кинул взгляд в сторону Божественного Солнечного Меча, что стоял рядом со шкафом, размышляя, стоит ли мне брать его с собой. Но в итоге, я решил все же не брать его с собой, так как я все еще четко не представлял, что именно собираюсь делать. Я просто хотел сорвать на чем-то свою злость!
— Солнце, куда это ты собрался? Твое тело… — Кара резко поднялся с неодобрением на его лице.
— Мне нужно спросить Пинк кое о чем! — Я оборвал Кару на полуслове и не сумел сдержаться от саркастического замечания:
— Можешь добавить «связь с некромантом» к списку моих прегрешений.
— Ты… — Лицо Кары приобрело мертвенный оттенок, и теперь он тоже выглядел злым.
Ой нет! В глубине души я уже чувствовал себя немного виноватым. Я не должен был произносить эту последнюю фразу, и теперь я разозлил Кару… Эх! Ну и ладно! Это меня больше не волнует. Он зол, а я еще злее!
Сперва нужно обсудить все с Пинк. С этой мыслью в голове я решил тут же заняться делом, но уже у выхода из комнаты я вспомнил кое-что важное и повернул голову в сторону Кары:
— Ах да, и не думай передавать другим приказ Папы. Я раскрою правду.
Даже после того, как я закончил говорить это Кара не сказал ни слова. От этого на душе стало как-то тревожно, ведь обычно он соглашался с любой мое просьбой без малейших возражений, будь то помощь в задании, расследовании дела или же в наказании кого бы то ни было во имя справедливости. Но в этот раз Кара молчал… Это плохо! Мне и впрямь не стоило его злить.
К счастью, Кара оказался гораздо терпимее, чем я предполагал. Он всего лишь задумался на некоторое время прежде чем ответить:
— Я смогу прикрывать тебя только в течение трех дней.
— Ок, Трех дней вполне хватит! — С готовностью ответил я, уже надевая на себя плащ, и вышел из комнаты.
— Продавец, дайте мне, пожалуйста, самый большой, самый сладкий и самый розовый клубничный леденец какой только у вас есть!
На одном дыхании, я кинул серебряный дукат продавцу и взял в руки леденец, который был даже больше моей головы. Я тут же пожалел об этом. Ну и зачем я пытаюсь быть хорошим?! Еще один дукат из моих сбережений утерян!
Раскаиваясь в глубине души, я вновь пришел к дому Пинк. В этот раз я не знал, ждала ли она моего прихода или же случайно вышла насладиться утренним солнышком у себя на крыльце. В любом случае, когда я подходил к ее дому, она уже стояла там, облокотивший на косяк входной двери, как коршун уставившись на гигантский леденец в моих руках, при этом не замечая капающую с подбородка слюну.
Как только она рванула ко мне, я тут же поднял леденец над своей головой, чтобы наша маленькая некроманша не смогла до него дотянуться, как бы ни пыталась. В конце концов она, надув щеки, присела на корточки передо мной и уставилась на меня жалостливым взглядом.