— Да, — говорю, потому что это опять самый подходящий ответ. С ними, вообще, лучше все время соглашаться, что бы они ни спрашивали, иначе не отстанут.
— В общем, так, Роман, — заключает Ольга Геннадьевна, — завтра я жду у себя твоих родителей.
— Они не смогут прийти.
— Почему же?
— Отец работает. Мама с сестрой в больнице лежит.
— Что-то серьезное? Ксюша заболела? — теперь тон снова становится таким участливым и небезразличным, что меня раздирает от смеха. Так и хочется что-нибудь гадкое сказать.
— Нет, не волнуйтесь, — отвечаю. — Просто они не смогут прийти. Сестра придет.
— Хорошо. А у тебя со старшей сестрой хорошие отношения?
— У меня со всеми хорошие отношения. Просто родители не могут. Я же сказал.
— Договорились. Завтра в семь вечера буду ждать твою сестру. И, кстати, в субботу тебе придется прийти позаниматься дополнительно с Марией Николаевной. Будешь наверстывать то, что пропустил. Сам себя лишаешь выходных.
— Нет, в субботу я не приду.
— Почему?
— Потому что у меня дела.
— Какие дела?
— Такие. Которые надо делать в субботу.
— А родители знают о твоих делах?
— Знают.
— Значит, будешь оставаться каждый день после уроков!
— Угу. Все понятно.
Я разворачиваюсь и делаю шаг в сторону двери.
— Что тебе понятно? — раздраженно вопит физичка. — И кто тебя отпускал?
— Понятно, — поворачиваюсь к ней, — что надо будет теперь торчать в вашем кабинете после уроков.
— Нет, вы видите! — почти со слезами на глазах обращается Мария Николаевна к директору. — С ним совершенно невозможно! Да ему на всех наплевать! Даже на вас! Даже на себя!
— Да.
— Что да, Веригин? Что да? — возмущается физичка.
— На себя мне особенно плевать.
— Возвращайся в класс! — уже командует директор.
Наконец-то она приняла свой реальный облик, а то все притворялась понимающей заботливой тетушкой.
В классе, конечно, полный бардак. Прохожу на свое место, а сижу я один в первом ряду за предпоследней партой.
— Что, Веригин, промыли тебе мозги? — кричит Паша Смирнов, пока я иду к своему месту.
Не отвечаю ему, только показываю «фак».
Как же бесят одноклассники. Надменные идиоты, каждый из которых уверен, что больше всех знает о жизни. И каждый хочет выпендриться перед остальными, хочет хоть на минуту показаться таким умным, чтобы заткнуть всех за пояс. Это смешно. Поэтому я не горю желанием с ними общаться. Да и на то, чтобы завести друзей, все-таки требуется немало времени, а мне и без того есть чем заняться, так что я, вроде как, держусь всегда один.
Сажусь на свое место, кладу рюкзак на стол, растягиваюсь на парте, открываю тетрадь по физике на последней странице и начинаю рисовать. На самом деле, просто хаотично вожу ручкой по разлинованным страницам. Иногда выходят какие-то узоры. Закрашиваю клетки: через одну, или подряд, или три через две, или целыми квадратами.
— Эй! — окликает меня Аня Семенова. Она сидит чуть впереди, справа, на среднем ряду. — Веригин! Скоро Мария придет?
Я пожимаю плечами, но Аня, наверное, не замечает этого, потому что повторяет свой вопрос и усиливает его карандашом, брошенным мне в плечо.
— Блин! Семенова! — швыряю в нее ручкой.
— Псих! — огрызается она. — Спросить нельзя!
— Откуда я знаю, когда она вернется! Она мне не докладывает! — снова утыкаюсь в тетрадь.
— Придурок! — ворчит Аня.
2
Я у подъезда. В этом доме в двухкомнатной квартире на восьмом этаже живет Юля. Сразу после школы я иду к ней. Юля красивая. Она проститутка, но время от времени я прошу ее сыграть роль моей старшей сестры перед директором или учителем, и, надо сказать, у Юли отлично выходит.
Мы познакомились около года назад. Мне было пятнадцать, а Юле двадцать три. С тех пор мы периодически встречаемся. Иногда разговариваем, иногда болтаем, иногда смеемся или дурачимся. Иногда она прикидывается моей сестрой.
— Юль, побудешь завтра снова моей сестрой, сходишь в школу? — спрашиваю, когда мы сидим на кровати.
— Черт тебя побери, Ромка! — смеется Юля и бьет меня по руке. — Я опять забыла, что ты учишься в школе! Что ты на этот раз натворил? — наигранно строго спрашивает она и театрально упирает руки в боки.