Я улыбаюсь Наташе, и мы, наконец, садимся на свои места. Ольга Афанасьевна, кажется, в шоке. И все остальные не отстают. И главное — тишина такая стоит. Как будто никто даже не дышит. Мне хочется встать и поклониться. А потом еще раз на бис выступить. Но я просто беру Наташу за руку и медленно наблюдаю за слегка заторможенными движениями нашей классной руководительницы. Да ладно вам, Ольга Афанасьевна, а что это вы так напряглись? ВИЧ же не передается через прикосновения и поцелуи! Вы же сами так увлеченно и смущенно читали нам об этом поучительную лекцию! Что же теперь так вас ошеломило и даже как будто напугало?
Первая часть урока идет напряженно. Ольга Афанасьевна все время отвлекается на нас с Мироновой, хотя мы сидим на редкость тихо. Мы даже почти не двигаемся, но классная все равно постоянно оборачивается на нас. В конце концов, мне как-то даже неудобно становится обманывать ее ожидания, и я говорю Наташе вполголоса:
— Пойдем сегодня ко мне?
И тут же следует как будто заранее заготовленная реакция учителя.
— Веригин! Не разговаривай! — с укором произносит Ольга Афанасьевна.
Я не могу сдержаться и начинаю смеяться. Это, естественно, еще больше выводит классную из себя. Ну так, по крайней мере, теперь она не просто так напрягается.
— Пойдем? — продолжаю я, обращаясь к Наташе. — После школы. У меня никого не будет. Я обещаю. Такого больше не повторится.
Наташа быстро кивает. Но не потому что она прямо так сразу согласилась, просто чтобы я замолчал и не навлекал на нас гнев учителя. Однако Миронова же умная, она понимает, что от меня ей не отделаться, и что я не отстану, пока она ни согласится. Так что у нее, по большому счету, нет выбора. И после уроков мы идем ко мне. Но перед этим нам приходится еще преодолеть препятствие в виде группы одноклассников. И среди них, конечно, весь свет нашего милого класса: и Аня Семенова, и Лена Власова, ну, и так, по мелочи. Главное — одни девчонки.
Они собрались у подъезда одного из домов недалеко от школы и ждут. Выжидают, пока мы с Мироновой пройдем мимо и не обратим на них внимания. И конечно, когда мы не обращаем, им это жуть как не нравится.
— Веригин! — окликает меня Семенова.
Мы с Наташей останавливаемся. Я оборачиваюсь и слышу продолжение незамысловатой фразы:
— Можно тебя на минутку?
— Зачем? — спрашиваю я.
— Ну, подойди, что трудно что ли! — недовольно ворчит Аня.
Я смотрю на Наташу, сжимаю ее ладонь, как бы говоря тем самым, что все нормально, чтобы она не волновалась, и подхожу к компании передовых представительниц женского пола 10 «А» класса.
— Как дела, Ром? — совсем по-свойски спрашивает вдруг Семенова.
Я от такого вопроса даже теряюсь. Мне так смешно вдруг становится, что некоторое время и ответ не могу достойный подобрать.
— Спасибо, Аня, — говорю. — Отлично!
— Пойдем поговорим? — продолжает она светскую беседу и кивает в сторону подъезда.
Я оглядываюсь на Наташу, которая все также стоит на тротуаре, там же, где я ее оставил. И я как-то не горю желанием разговаривать с Семеновой в подъезде. Да я, вообще, с ней не горю желанием разговаривать, хоть бы она меня на трехпалубную яхту с золотыми бортами пригласила.
— Что, здесь нельзя поговорить? — спрашиваю.
— Да не бойся ты! — как будто успокаивает Семенова.
— Кого?
— Что кого? — не понимает Аня.
— Бояться я кого должен?
— Ну, в смысле, ничего мы ей не сделаем. — Семенова кивает в сторону Наташи. — Не будем мы ее трогать, что ты так переживаешь, прям!
— Так что ты хотела мне сказать? — возвращаюсь я к причине всего этого странного разговора.
— Так мы отойдем? — Семенова, кажется, вне подъезда не может мысли формулировать.
— Так ты поговорить со мной хотела или в подъезде постоять?
— Поговорить!
— Ну так говори!
Семенова тяжело вздыхает, берет меня за руку и отводит немного в сторону. Нет, мне никогда не понять, к чему эти понты со свитой, если у тебя к человеку настолько серьезный разговор, что присутствие их ушей не разрешается. Мы с Аней отходим в сторону. Я встаю так, чтобы боковым зрением видеть Миронову, которая все еще терпеливо меня ждет. Надеюсь, беседа не затянется надолго.
— Ром, — мягко, почти влюблено начинает Семенова, — ну что ты, в самом деле, что у нас в классе, нормальных девчонок что ли нет?
— Ты сейчас кого имеешь в виду? — пытаясь изобразить заинтересованность, спрашиваю я.