меньшее от большего благословляется), не пребывают в данных пределах, и в собраниях садятся среди священников; – то по всему сему определено, чтобы диаконы приобщаемы были от епископа, или пресвитера, и удостаиваемы были святых Таин после священников, и не садились среди пресвитеров, в противном случае не повинующиеся сему должны быть лишены диаконства. Согласно с таким определением этого правила не дозволяется диаконам приобщаться прежде епископов, или преподавать евхаристию, то есть святые тайны, пресвитерам, и во святом алтаре диакону садиться среди священников. Но мы видим в действительности, что некоторые из церковных диаконов, в собраниях вне храма, садятся выше пресвитеров. Я думаю, что это бывает потому, что они имеют начальственные должности (ἀρχοντίκια), ибо одни только те, кои удостоены от патриарха начальственных церковных должностей, садятся выше священников. Но и это делается не правильно. Прочти 7-е правило Шестого собора. А хартофилакс святейшей великой церкви, в собраниях, кроме синода, садится выше не только священников, но и архиереев, по повелению достославного царя господина Алексия Комнина, в котором говорится следующее: «Святейший Владыко, мое царское величество, в попечениях о церковном благоукрашении стремясь к утверждению благочиния и во всем государстве, а особенно прилагая старание о том, чтобы в делах божественных действовало сие благочиние, желает и благоизволяет, чтобы преимущества изначала установленные для каждой церковной степени и доныне действующее устройство их было и оставалось неизменным и на последующее время, ибо оно принято за столько лет, действовало в продолжение долгого времени, укрепилось как неизменное переходами от одного к другому даже доныне, и утвердилось хорошо. А как ныне мое царское величество узнало, что некоторые архиереи из соревнования пытаются умалить преимущество хартофилакса, и, выставляя на вид правила, – ими доказывают, что он не должен садиться выше архиереев, когда им должно собираться для какого-нибудь дела, и сидеть с ними вместе прежде входа твоей святыни; – то моему царскому величеству показалось не сносным, чтобы дело одобрявшееся в течение столь долгого времени и принятое вследствие долговременного молчания как прежними патриархами, так и другими архиереями, и даже теми самыми, которые ныне неосновательно против него спорят, – чтобы такое дело было отменено, как излишнее и отложено, как совершаемое по небрежению. Итак, определяется, что это дело основательное и вполне справедливое. И благо было бы, если бы архиереи и впредь не колебали недвижимое и узаконенное отцами, но как бы удерживали от изменения то, что и ими самими признано угодным чрез их долговременное молчание и чрез сохранение этого дела доныне. И благодарение им за то, что, отложив препирательство, предпочли мир. Но если некоторые из них, ревнуя о букве правила (ибо от смысла его отступили далеко), и еще будут стараться исполнить свое желание, и порядок не добрым образом будут превращать в бесчиние; то мое царское величество соизволяет истолковать и разъяснить состав правила, который весьма удобно может быть открыт и хорошо распознан теми, кои углубляются в точный разум и осязают каноническую мысль. Это самое правило угрожает епитимиею и архиереям: почему, зная правило и тщательно исполняя букву его, неосновательно обманывали они свою совесть, и с нарушением правила терпели и одобряли, что сидели ниже прежних хартофилаксов? В возмездие за пренебрежение священных правил мое царское величество повелевает таковым удалиться к своим церквам, и в сем случае точно сообразуясь с церковным правилом, и в отмщение пренебрегающим правила выводя те же самые священные правила. Ибо таким образом и архиереи, предстоятельствующие на западе, долгое время не заботившиеся о вверенных им паствах и управлявшие ими не по надлежащему, но могут говорить, что ярость врагов, свирепствующая на востоке, достигла и до них, и что вследствие сего они лишились возможности иметь надзор за словесными овцами. И таким образом, устроив сие дело, мое царское величество суждение об исполнении его предоставляет им самим. – Кроме сего дошло до слуха моего и то, что некоторых, избранных в церкви на бывающих выборах, обходят и им предпочитают других, может быть – и возрастом младших, и по образу жизни им не равняющихся, и для церкви не много потрудившихся. И это дело кажется недостойно священного собора архиереев. Посему мое царское величество боголюбиво и вместе царственно требует от всех не обращать в шутку того, чем не должно шутить, и в божественных делах не руководиться страстью. Ибо где душа находится в опасности, там о чем ином можно прилагать попечение? Тех должно предпочитать другим и в избраниях давать предпочтение, которые вместе с словом украшены и жизнью безукоризненною, или тех, у которых, при недостатке слова, восполняется недостающее долговременною службою и многими трудами для церкви. Ибо таким образом они будут производить основательные избрания и свои души не подвергнут осуждению, так как производят избрания пред Богом».