Бешеный подошел поближе и прислушался.
— …полную запись интервью с жертвой нападения Карлой Руиц и лейтенантом Лукасом Дэвенпортом смотрите сегодня вечером в расширенном выпуске десятичасовых новостей по TV-3.
Бешеный разрывался между восьмым каналом и TV-3. По восьмому каналу показывали все наиболее интересные новости, но интервью, передаваемое по TV-3, могло поведать ему больше о человеке, загнавшем его в мышеловку. Но в конце концов после тщательного изучения инструкции к видеомагнитофону он решил, что, пока будет смотреть восьмой канал, сможет одновременно записать и передачу по TV-3. Для тренировки он записал какую-то комедию. Все получилось.
Макгаун — какая же она все-таки красавица! — вела выпуск вечерних новостей, в них она была главным действующим лицом. Она подробно рассказала о наблюдении, показала сигнальное устройство, которое носила на поясе. Поведала, как она сидела в одиночестве по ночам в своей спальне, прислушиваясь к каждому звуку и думая о том, не идет ли Бешеный. Показали, как она стоит на кухне и готовит что-то себе на ужин. На стенах висят медные сковородки, которыми никто не пользуется. А на заднем плане тикают старинные часы с гирьками.
Прямо как в театре, она восстановила все события той ночи: как бежала в темноте, а за ней едва поспевал оператор с камерой, потом рассказала о перестрелке и объяснила, кто откуда стрелял. Это был театр одного актера, где все роли исполняла Макгаун. Потом действие переместилось за задний забор, где она показала то место в канаве, где в желтой глине остались следы Бешеного.
Действие развивалось, как в пьесе, и, как в каждой хорошей постановке, дело закончилось потасовкой. Драка происходила в лучах прожекторов, Дэвенпорт колотил новичка-полицейского, его руки двигались с такой скоростью, что удары нельзя было различить. Потом Дэвенпорт двинулся к телекамере, в его глазах пылал огонь, и в этот момент его окликнула Макгаун.
Жестоко. Дэвенпорт не был просто игроком. Он вел себя, как животное.
Когда передача закончилась, Бешеный еще несколько минут продолжал смотреть на экран, а потом включил запись интервью, шедшего по TV-3.
Снова на экране возник Дэвенпорт, но здесь он выглядел по-другому. Намного сдержаннее, расчетливее. Охотник, а не боец. Бешеный сразу же инстинктивно почувствовал это, он встречал таких людей среди фермеров, когда жил у отца на ранчо. Они всегда говорили «моя антилопа» или «мой олень».
Руиц все еще продолжала привлекать его внимание. Ее лицо, ее черные глаза. Та взаимосвязь, которая существовала, уже не была главным, это было не то чувство притяжения, которое он испытывал к Избранным; она лишилась этой привилегии. Но, несомненно, что-то осталось от их прежних взаимоотношений, этого нельзя было отрицать, и Бешеный это чувствовал и размышлял над этим.
Может быть, его опять куда-то заманивают? Может быть, это очередная уловка Дэвенпорта? Кажется, нет.
Отношения с женщинами у Бешеного всегда были односторонними, они никогда не отвечали ему взаимностью, но он четко улавливал наличие связи между другими. На середине интервью он вдруг понял, что между Дэвенпортом и Карлой Руиц что-то есть. Секс? Да. И чем дольше он смотрел передачу, тем больше он убеждался в том, что правильно угадал.
Интересно.
26
— Ну давай. Давай сделаем это.
Слоун стоял в дверях.
— Не имеет никакого смысла, — вяло отозвался Лукас. Все эмоции как бы застыли в нем. — Мы знаем, что он пытается скрыть. Он беспокоится о своей репутации. Обобрал Райсов и теперь боится, что кто-нибудь это раскопает.
— Как ты себя чувствуешь?
— Ты это о чем?
— Как ты себя чувствуешь, ну, после того как вы там лопухнулись?
Лукас непроизвольно улыбнулся. То, что произошло у дома Макгаун, назвали просто «лопухнулись». Все; начиная от мэра до последнего уборщика, так и говорили. Лукас даже подозревал, что так говорит весь город.
— Чувствую себя паршиво, — проговорил он.
— Ну так давай, — продолжал уговаривать Слоун. — Давай поедем и прихлопнем этого прохвоста. У тебя на душе сразу станет веселей.
Это было лучше, чем просто сидеть в офисе. Лукас поднялся.
— Ладно, только машину поведу я. А потом заедем куда-нибудь и поедим.
— Ты угощаешь?
Продавец прошел в заднюю комнату и позвал Нестера. Тот был вовсе не рад снова их увидеть.
— Я считал, что вы меня поняли, — сказал он, направляясь к телефону. — Но вижу, что вы собираетесь меня беспокоить постоянно. И прежде чем вы начнете говорить, позвоню своему адвокату.