Выбрать главу

Я невольно улыбнулась, однако улыбка эта была больше похожа на гримасу.

– В чем дело? – встревожился Вэл.

– Это опять он.

На стене между фотографическими портретами двух пожилых женщин я снова увидела Тинкера. На этой фотографии он был чисто выбрит, на нем было кашемировое пальто, свежая хрустящая сорочка, сшитая на заказ, и галстук, завязанный сложным виндзорским узлом.

Вэл был так удивлен, что, схватив меня за руку, подтащил так близко к портрету, что до него оказалось не больше фута.

– Ты хочешь сказать, что это тот же парень, что и на предыдущей фотографии?

– Да.

– Быть этого не может!

Вэл помчался обратно, желая еще раз рассмотреть первый портрет. И мне даже через забитый народом зал было видно, как внимательно он изучает грязноватое лицо молодого бродяги, выискивая какие-то отличительные детали. Вскоре он вернулся и снова уставился на портрет молодого красавца в кашемировом пальто, чуть ли не утыкаясь в него носом.

– Невероятно! – вырвалось у него. – Неужели это действительно один и тот же человек?

– Пожалуйста, отойдите от произведения искусства, – строго сказал нам охранник.

Мы послушно отошли, но Вэл никак не мог успокоиться.

– Если не знать, так наверняка скажешь, что это два совершенно разных человека.

– Да, ты прав, так оно и есть, – подтвердила я.

– Значит, он все-таки сумел снова встать на ноги!

Вэл внезапно пришел в хорошее настроение, мысленно проделав путешествие от поношенной куртки к элегантному кашемировому пальто и тем самым восстановив свойственное ему оптимистичное отношение к жизни.

– Нет, – возразила я. – Этот снимок был сделан раньше, чем тот, в куртке.

– То есть как?!

– А так. Та фотография сделана позже этой. Уже в 1939 году.

Я ткнула пальцем в табличку.

– Смотри: это снимок 1938 года.

Трудно винить Вэла в том, что он ошибся. Вполне естественно было предположить, что эта фотография, в кашемировом пальто, более поздняя – и не только потому, что она вывешена в одном ряду с более поздними работами Эванса. На этой фотографии 1938 года Тинкер выглядит не только процветающим, но еще и кажется несколько старше своих лет; здесь у него и лицо полнее, и выражение этакое прагматичное, с оттенком всемирной усталости, как если бы в его жизни череда успехов тянула за собой еще и парочку довольно-таки безобразных истин. Тогда как на снимке, сделанном годом позже, он похож на двадцатилетнего юношу мирного, довоенного, времени и кажется полным жизненной энергии, бесстрашным и немного наивным.

Вэла, похоже, смутила подобная метаморфоза.

– Ох, – сказал он, – мне так жаль…

И снова взял меня за руку, сокрушенно качая головой и сочувствуя не только Тинкеру, но и всем нам.

– Значит, как говорят русские, из князей в грязь?[6] – спросил он.

– Нет, – возразила я, – не совсем так.

Нью-Йорк, 1969

Зима

Глава первая

Дружба прежних дней[7]

Был последний вечер 1937 года.

Поскольку никаких лучших планов и перспектив у нас не имелось, Ив, моя соседка по комнате, поволокла меня в «Хотспот»[8], заведение в Гринвич-Виллидж, страстно желавшее называться ночным клубом и расположенное на четыре фута ниже уровня земли.

Обстановка в этом клубе нисколько не свидетельствовала о том, что сейчас канун Нового года. Там не было ни маскарадных шляп, ни ярких ленточек серпантина, ни бумажных труб. В задней части помещения, как бы нависая над маленьким пустым танцполом, джазовый квартет наигрывал популярные мелодии типа «любил-он-забыл-он», но пока без вокалиста. Саксофонист, печальный великан с невероятно черной кожей цвета машинного масла, явно заплутал в лабиринте своего чересчур затянувшегося соло. Однако контрабасист, мулат с кожей цвета кофе-с-молоком и маленькими усиками, придававшими его лицу почтительное выражение, аккомпанировал ему весьма осторожно, стараясь его не торопить. Бум, бум, бум, наигрывал он раза в два медленнее биения человеческого сердца.

вернуться

6

А. Тоулз использует обратную форму выражения «from rags to riches» («из лохмотьев к богатству», что соответствует русской поговорке «из грязи в князи»).

вернуться

7

В качестве названия этой главы А. Тоулз использует название шотландской песни на стихи Р. Бернса «Auld Lang Syne» (Old Long Since, 1788), которая в переводе С. Маршака называется «Старая дружба». Слова из нее неоднократно встречаются в романе.