— Я бы очень хотела… — прошептала Мэри.
— Через пару дней я возвращаюсь в Сан-Франциско. В моем фургоне найдется место для нескольких пассажиров. Если вы хотите…
Долгое молчание. Девушка, стряхнув последние остатки дремоты, прислушивалась. Наконец мать задумчиво произнесла:
— Не знаю, смогу ли я. Слишком много призраков, слишком много потерь — муж, дети, все друзья… Я не знаю.
— Не надо бояться призраков, и все из-за того, что… — Леон замялся, и незаконченная фраза повисла в воздухе. — Я ведь тоже вас узнал, не сразу, но узнал. Не волнуйтесь, никто не винит вас ни в чем. Люди забыли.
— Но я не забыла!
— Обезьяны заселили весь Город, а люди продолжают жить. Время залечивает раны.
Молчание. Дочь нахмурилась — смысл разговора ускользал от нее. Леон мягко продолжал:
— Я все понимаю, но вы все-таки подумайте. Я сам не так много времени провожу в Городе, но это мой дом, там мои друзья. Я привожу в Сан-Франциско новости, рассказываю, что происходит в других частях страны.
— Должно быть, вам тоже иногда бывает одиноко в пути.
— Бывает, но я стараюсь отвлечься от грустных мыслей. Молчание, затем Леон быстро проговорил, словно боясь передумать:
— Я пишу книгу.
— Книгу?
— Мисс Мигсдэйл, редактор газеты в Сан-Франциско, иногда выпускает книги. Стихи, хроники Чумы, техническая литература — как построить летний душ и все в таком роде. — В голосе торговца послышался энтузиазм. — Я записываю то, что происходит со мной в дороге. Это не просто путевые заметки, скорее, советы путешественникам — куда стоит съездить, а какие места лучше обойти стороной. Есть истории людей, которых я встречал. У меня всегда с собой печатная машинка, я записываю самые яркие впечатления сразу же, пока ничего не забыл. Мне кажется, получится интересно. Глава про Лос-Анджелес самая удачная. Там происходят странные вещи. Мисс Мигсдэйл прочитала то, что получается, и ей понравилось.
Мать рассмеялась, и девушка внезапно осознала, что почти никогда не слышала ее смеха.
— Боже, я просто не верю! В Сан-Франциско печатают книги, это замечательно! И ваша идея — просто чудо. Расскажите мне про Лос-Анджелес.
— Сумасшедшее место! Они всегда стояли на краю пропасти, Чума подтолкнула их. Всем заправляет Церковь Апокалипсиса. Мужчины носят только черное, женщины кутаются в длинные одеяния даже в сорокаградусную жару. Над городом летают молитвы, молитвы с утра до вечера. Они убеждены, что Чума — Божье наказание за наши грехи, и хотят поделиться своим знанием с миром. Погодите немного, и до вас доберутся их миссионеры. Мрачное местечко, что и говорить.
— Ну, у нас хватает своих фанатиков.
— Да, слышал об этом. Похоже, ваш Звездун установил тут небольшую военную диктатуру?
— Не произносите здесь этого прозвища! Для нас он генерал Майлз, и точка. У него наполеоновские планы. Леон, предупредите людей в Сан-Франциско, он хочет власти и собирается расширять свои владения.
— Да, похоже, Чума не изменила природы человека.
— Ничуть. — Снова тишина. — Леон, может быть, чаю? Или лучше домашнего бренди?
Хлопок пробки, звон бокалов. Мать предложила тост:
— За вашу книгу!
Тихое журчание их неторопливой беседы убаюкало девушку, она крепко заснула и во сне гуляла по улицам Сан-Франциско.
На следующий день Леон остался, чтобы помочь Мэри починить протекающую крышу дома. Девушка с самого утра ускользнула на волю, сказав, что идет охотиться. Найдя в саду развесистое дерево, она улеглась на одной из верхних ветвей и, оставаясь незамеченной, наблюдала, как Леон и мать вытаскивают из сарая деревянную лестницу и карабкаются на крышу. Ветер доносил до нее отзвуки их дружеской болтовни. Она никак не могла понять, как Мэри, такая замкнутая и нелюдимая, нашла общий язык с незнакомцем за какие-то несколько часов и теперь весело смеется над его шутками. Потом мысли ее переключились на Сан-Франциско. Наконец ноги затекли от долгого лежания в неудобной позе, девушка спрыгнула с дерева и отправилась на поиски добычи.
И на следующий день Леон не уехал, на сей раз помогая рубить поваленное бурей дерево для обогрева дома в холодные зимние месяцы. И еще через день тоже, и девушка не возражала. Его присутствие благотворно влияло на мать — она стала чаще улыбаться, больше разговаривала и, казалось, чувствовала себя в безопасности. Ночью, засыпая, дочь слушала их разговоры — воспоминания о безвозвратно ушедших временах.
— Как ты думаешь, моя история попадет в твою книгу? «Печально известная жительница Сан-Франциско нашла убежище на Центральной Равнине»?