— Подожди!
Мамина рука легонько погладила ее ладонь.
— Я не понимаю… Я не знаю другого способа воевать. Подожди!
Звук удаляющихся шагов.
Джекс открыла глаза. Она была в комнате одна. Глядясь в зеркало, потрогала пальцем кулон с Буддой, висящий у себя на шее.
— Не нравится мне все это! — пожаловалась она пустой комнате.
Никто не ответил.
Девушка покинула дом, как вор, через окно.
Дэнни-бой нашел ее в излюбленном кресле перед входом в отель. Она наблюдала за мартышками, резвящимися вокруг брошенной «тойоты». Когда он подошел и сел рядышком на тротуар, Джекс ничего не сказала.
— Я искал тебя.
Она взглянула на него с каким-то странным выражением в темных глазах.
— Я нашла дом моей матери. — Ее голос охрип, как будто она боролась с волнением… или со слезами. — Мама согласилась бы с тобой.
Молодой человек заметил кулон на ее шее. Она продолжала:
— Не буду врать, мне все это не по душе. Я не согласна с вами. Но я помогу вести эту войну по вашим глупым правилам. Сделаю все, что от меня зависит.
Ее голос прервался, и Дэнни обнял девушку, бормоча какие-то успокаивающие слова.
— Ну не плачь. Все будет хорошо.
Джекс отстранилась, вытирая рукавом слезы.
— Ничего не будет хорошо, незачем себя обманывать. — Она серьезно посмотрела ему в глаза. — Но я пройду этот путь до конца. И наверное, умру здесь вместе со всеми вами.
— Может, мы еще и не умрем.
Девушка пожала плечами. Похоже, свой выбор она сделала.
— Может, и не умрем. Но у нас не так много шансов выжить, знаешь ли.
Часть III. Искуство в зоне военных действий
На войне все в руках отважных.
Глава 20
— Лучше не спускать ее с поводка несколько дней, она может убежать, — поучала Джекс, передавая Томми поводок Изабель.
Собака нерешительно виляла хвостом, переводя умный взгляд с девушки на ребенка. Происходило что-то странное. Джекс упрямо смотрела вдаль. Торговый центр Даффа, против обыкновения, обезлюдел. Слухи о грозящей войне уже успели облететь округу. Люди предпочитали пока держаться от Сан-Франциско на безопасном расстоянии.
Вдалеке один из фермеров грузил на повозку чемоданы Руби. Она, Томми и его сестра, равно как и прочие женщины, дети и старики Города, неспособные воевать, сейчас эвакуировались в Марин. Сочувствующие жители округа согласились предоставить кров беженцам из Сан-Франциско.
— Не понимаю, ну почему мы с Изабель не можем остаться? — продолжал канючить Томми, дергая задумчивую Джекс за рукав.
— У Изабель, как, впрочем, и у тебя, шило в одном месте, она не усидит в засаде. Выскочит встречать Звезду, виляя хвостом, ей и отстрелят ее глупую голову.
Собака, услышав свое имя, глухо заворчала и завертелась у ног девушки. Та вздохнула и почесала ее за ухом. Теперь ясно, почему Дэнни, сославшись на срочную необходимость проверить в последний раз баррикады, попросил ее отвести собаку Томми. Прощаться оказалось сложнее, чем она думала.
— Тогда можно, я останусь один? Моя сестра сможет присмотреть за Изабель!
Джекс снова покачала головой, но мальчик не сдавался.
— Я здорово умею сидеть в засаде. Спроси кого угодно, кто лучше всех играет в прятки! Никто никогда не мог меня найти. А знаешь, как тихо я умею подкрадываться?
— Это не прятки! Это вообще не игра! Начинается война, настоящая, реальная война, ну как вы никто не понимаете! — вспылила девушка.
Ребенок замолчал, уставившись на кончики своих пыльных ботинок, сжимая в руках поводок.
Джекс сразу же стало стыдно — сорвала злобу на ни в чем не повинном Томми. Что же поделать, если никто не хочет принимать надвигающуюся беду всерьез. Конечно, люди строят баррикады, собирают оружие, проводят учения, но все это с легкостью, даже воодушевлением, как будто готовятся к Хэллоуину. Похоже, для них это стало очередным «проектом», наподобие покраски моста синей краской или написания новой пьесы.
— Дружок, извини меня, — мягко произнесла она. — Я просто переживаю. Я не хотела… — Неоконченная фраза повисла в воздухе. — А хочешь, когда вернешься, я научу тебя стрелять из моего арбалета? Тебе понравится!