Затем Лили осенила гениальная идея, придавшая композиции завершенность. Вместо человеческой головы каждый скелет венчал череп животного. На мост смотрели пустые глазницы крокодилов, волков, саблезубых тигров, горилл, собак, зебр, быков. Все эти сокровища друзья раздобыли в магазинах чучел и в подсобках Калифорнийской академии наук. Когда дул ветер, всадники кивали головами, словно вынося торжественный приговор незваным гостям. Армию генерала встретило молчаливое осуждение хранителей неизвестной веры. Армия ответила на него ружейными выстрелами.
— В каждом из нас живет критик, — глубокомысленно изрекла Лили между оружейными залпами.
— Надеюсь, они не нанесли особого ущерба саблезубому тигру. Как-то неловко было его брать, — пробормотал в ответ Затч.
— Ну, так для доброго же дела.
Лили аккуратно свесилась за край крыши. Солдаты все еще стреляли. Всадник с головой крокодила валялся на земле, сбитый лошадью. Один из военных остервенело палил в волка, очевидно, непроизвольно реагируя на движение костей на ветру.
— Бог мой, они стреляют во все, что движется, — пробормотала Лили, отползая назад.
— Тише ты, не шевелись, — осадил ее Затч.
Они замерли, вжавшись в крышу, пока выстрелы не стихли.
Из пентхауса в комплексе «Плаза Опера» Фрэнк рассматривал войско через мощный телескоп. Рядом с ним в кресле сидел Гамбит.
— Подходят к скульптуре Лили, — прокомментировал Фрэнк.
Неподалеку от Сити-Холл Лили воздвигла огромного тираннозавра из всего, что попалось ей под руку — ювелирных украшений, туфель на высоких каблуках, кусков линолеума, фольги и сыра, деревянных ложек, медных труб и пластиковых пупсов. Согнутое основание дорожного знака служило позвоночником чудища; в глазницах тускло и недобро поблескивали отполированные дверные ручки. На ближайшем фонарном столбе был подвешен макет птеродактиля, собранного из обрезков кожи и старых нейлоновых чулок на скелете из человеческих костей.
— Ах, какая жалость! — протянул Фрэнк.
— Что произошло? — переполошился Гамбит.
— Они отстрелили птеродактилю голову. Лили расстроится.
— Что сейчас делают?
— Паркуются перед этим убогим серым зданием на авеню Золотые Ворота. Да, вкус в архитектуре у них убогий.
Фрэнк помолчал, наблюдая за манипуляциями, затем задумчиво произнес.
— Вот что странно: обезьян нет. Обычно они все время крутятся у библиотеки.
— Спрятались, как и все разумные существа. Незачем вертеться там, где стреляют.
— Сейчас они водружают американский флаг на площади. Кстати, флажок-то тоже не фонтан, — комментировал Фрэнк.
— Может, он уродливый только, так сказать, в контексте? Ну, в руках врага любой флаг покажется мерзкой тряпкой? — предположил Гамбит.
Фрэнк кивнул, не отрываясь от телескопа.
Ночью туман обнял Город, как нежная любовница. Дымка шаловливо пробиралась от залива по улицам, окрашиваясь дымом от бомб Робота в неестественные цвета, принося с собой резкий химический запах.
На Плаза солдаты жались вокруг костров. Туман лез за шиворот, пропитывал холодной влагой одежду и дрова, разносил ощущение какой-то тайны. В общем, погода стояла неприятная.
Колючей проволокой солдаты огородили Сивик Сентер. Границы территории генерала освещались пронзительным белым светом прожекторов. В лагере глухо рычал, как дикий зверь, генератор, питавший прожекторы. В резком свете клубился туман, оседая изморосью на колючей проволоке.
Часовой на углу Золотых Ворот и Ларкин-стрит зевнул и плотнее закутался в пальто, продолжая угрюмо рассматривать темные улицы. Джекс подобралась к нему совсем близко через ливнестоки, проложенные под линиями обороны генерала. Она отправилась на дело одна, мужественно выдержав атаку Дэнни, категорически воспротивившегося безумной затее. Он бы отвлекал бы ее, девушка это знала. Поворчав, молодой человек присоединился к Змею.
Часовой снова зевнул и оперся на ружье. Ему было скучно. Засунув руку в карман пальто, он извлек кисет, скрутил сигарету и закурил. Когда пламя зажигалки на мгновение осветило его лицо, Джекс заметила, что он не старше Дэнни-боя. Поместив дротик в арбалет, она прицелилась ему в шею и выстрелила. Несмотря на недельные тренировки, Джекс не смогла справиться с напряжением и в первый раз промазала. Про себя чертыхнувшись, замерла.