В кафетерий свет проникал сквозь толстый слой пыли на окнах. Люди медленно двигались в сумрачной дымке, тихо разговаривая. Рядом сидела Джекс, она гладила его руку и говорила что-то ласковое. Мир стал каким-то призрачным. Дэнни не удивился. Наверное, все они и правда не более чем привидения, странные сны Города.
— Привидения сегодня показались на улицах во всей красе, — словно читая мысли Дэнни, рассказывал Затч. — Утром на Маркет-стрит я сам видел Новогодний парад. Патруль влетел прямо в танцоров, переодетых львами. Что тут началось — не передать. А когда привидения и фейерверк устроили, патрульные побросали ружья и разбежались врассыпную.
— Да, Город делает все, что может, — пробормотал кто-то. — Я видел стадо обезумевших быков, они неслись по Фултон-стрит.
— Это были настоящие, — поправила Джекс. — Стая Рэнделла перегоняла их из парка.
— Ага, — хохотнул откуда-то из сумерек Змей. — Я слышал, пара их храбрецов попыталась встать на пути стада, так их чудом не затоптали! Вот это мне нравится! Бедняги, видать, совсем запутались, где у нас тут призраки, а где живые.
— Сейчас они стреляют во все, что движется и не движется, — прокомментировала Джекс. — Так что ты поберег бы лучше свою задницу, весельчак!
— Ну, это ты права! Только и в этом есть своя хорошая сторона — время от времени они попадают друг в друга! — не унимался Змей.
— Уже есть жертвы?
— Пока нет. К несчастью, они все редкие мазилы.
— Какая жалость, — вмешался Дэнни.
Джекс нахмурилась, уловив резкие нотки в его голосе.
— У тебя все хорошо?
— Да, конечно. Только что-то устал.
— Тебе надо поспать. Он угрюмо ухмыльнулся.
— Уснешь тут. Чертовы колокола!
— Уснешь, не волнуйся! — решительно возразила девушка.
Взяв за руку, она потащила его из кафетерия вниз, в полуподвальные помещения. Здесь на полу были постелены несколько матрасов. Гул слышался, но значительно слабее, словно очень издалека. Дэнни лег, обняв Джекс. Ему показалось, что она дрожит, но через мгновение он осознал, что это его собственные руки трясутся от переутомления.
— Что с тобой? — встревожилась Джекс. — Тебе нехорошо?
— Я просто устал. Очень устал. Она нежно поцеловала его.
— Спи спокойно. Здесь ты в безопасности.
Джекс крепко обняла его, и юноша наконец заснул в ее объятиях.
Глава 25
Война продолжалась.
Робот, имевший возможность перемещаться по воздуху вне досягаемости солдатских ружей, натянул в центре Города огромный транспарант «СДАВАЙТЕСЬ, ПОКА НЕ ПОЗДНО!». Мисс Мигсдэйл запустила в эфир серию пропагандистских радиопередач, которые транслировались через систему громкоговорителей, хитро замаскированную Роботом.
— Солдаты, — обращался к неприятелю мягкий, журящий голос Роуз. — Зачем вы продолжаете эту бессмысленную войну? В этом нет никакой необходимости. Складывайте оружие и присоединяйтесь к нам, мы будем рады! Разве вы не понимаете, что вы свободные люди?
К концу второго дня вещания солдаты нашли-таки динамики и разбили их.
Циркулировали слухи о самых невероятных происшествиях. Рассказывали, что через колючую проволоку в лагерь генерала проникло целое полчище крыс. Часовые пытались отстреливать их, попадая в одну из десяти, но скоро бросили бесполезную трату патронов. Грызуны целенаправленно кинулись на полевую кухню, прогрызая мешки и коробки, портя продукты и пугая поваров. Солдаты в них стреляли, давили сапогами, рубили кухонными ножами, пока пространство перед кухней не оказалось по колено завалено мертвыми тушками. Повара, бормоча сквозь зубы ругательства, драили посуду и отсортировывали неповрежденные продукты, но есть солдаты отказывались.
Затем над Плаза прошел лягушачий дождь. С неба тысячами, миллионами сыпались мелкие древесные лягушки, размером не превышающие последнюю фалангу мужского мизинца. Они карабкались на деревья, на палатки, на солдат, на их оружие, квакали высокими голосами. В лагере стоял постоянный гвалт; шагу нельзя было ступить, не раздавив маленького изумрудного тельца.
В воздухе стоял зловонный дым; туман не рассеивался ни на минуту. Иногда, когда на рассвете клубы дыма подсвечивались встающим солнцем, Джекс и самой начинало казаться, что она всего лишь бесплотный призрак. Девушка уже перестала верить, что где-то в мире есть места, где по утрам появляется яркое солнце. За несколько недель войны все забыли о том, что такое тепло и свет. Может быть, если солнце перестало быть реальностью, ей привиделось и все остальное? Может, Ангел забрал ее сразу, как только она пришла в Город, и все ее воспоминания с тех пор не более чем горячечный бред, затянутый многоцветной дымкой?