— Значит и ты, и дети не воспринимаете мою магию как чужеродную, и она вам не враждебна.
— Скажи, а если вдруг Дориана бы поняла, что это ее внуки, что бы она сделала?
— Дориана не такой сильный маг чтобы различать четко структуру и особенности ауры. Она вообще слабенький маг. А вот Миан может, он сильнее матери. И именно от него надо беречься.
— Помнишь Вилму? Так вот, она говорила, что княгиня бесподобно ставит полог тишины.
— Вилма дура. За что и поплатилась. Дориана бесподобно управляется не с пологом, а артефактом тишины, а это даже младенец сможет.
— Вот даже как, ай да княгиня! А что стало с Вилмой?
— Даже не знаю как тебе сказать. Короче, она понравилась кому-то из друзей князя, и ее ему подарили. Но я думаю, что ее сплавили за длинный язык.
— Ужасно то как, — меня аж передернуло.
— Увы… Я ничего не мог поделать. Давай ка лучше поспи. У нас еще есть время на сон.
— Но с одним условием…
— Каким?
— Я не хочу чтобы ты уходил. Побудь рядом.
— Договорились.
На улице залаяла собака… и опять все стихло. Ночь продолжалась.
Глава 16
Проснулась я на редкость отдохнувшая. Светало. За окном начиналось утро. Я собиралась на кухню. Мастера не было, он ушел раньше меня. Не стал будить, наверно посчитал, что мне надо отдохнуть после вчерашних откровений. Если б он знал, ах, если б знал, сколько всего он не услышал и не узнал. Спасибо Единому и тому багажу знаний, который я получила в свое мире. Еще неизвестно куда я б попала за свои откровения? Или на жреческий очищающий костер, или в Академию к магам, или на общение с канцлером Тессом и его подчиненными в Тайной службе. Первый и третий варианты были наиболее превалирующими. Магам бы меня просто не отдали. А уж кто из этой парочки бы выиграл значения не имеет. Итог был бы один — печальный. Долго бы я не прожила. Поэтому я молчу, прячусь, и не забываю того, что мне рассказывал дедушка о Великой Отечественной. А так как он у меня партизанил на Смоленщине, то рассказал он мне очень много. И научил тоже. Так что какое-то время в лесу прожить я могла, особенно летом. Были бы нож, веревка и котелок. А еще я в поселении научилась разжигать огонь без спичек с помощью огнива. Моя псевдо-мать тоже научила многому. Иногда, я отсылала ей весточку, немного продуктов, деньги слать боялась, могут не отдать. И сама получала от нее в ответ то кусок полотна, то лечебные травы. Я была ей благодарна за эту скупую заботу.
Думаю, что травма у меня была тяжелая, как пить дать сотрясение средней тяжести. Голова в первое время болела нещадно и смотреть на свет просто не могла. Хотя иногда видела, как она поглядывает на меня как-то странно, с какой-то печалью и тоской.
Все же Астан прав, магии у меня быть не должно было. Отец поселянин, мать была младшей дочерью бедных горожан. И вот откуда взяться магическим способностям? Правильно, неоткуда. А значит мать чего-то недоговаривала. Или это идет отдача от детей. Попозже спрошу у Астана.
Вот за такими думами, я быстро убралась в комнате, умылась оделась и спустилась на кухню. Астан вовсю готовил завтрак, Сиран лениво перебирал крупу. Он посмотрел на меня таким недовольным взглядом. Ну надо же какая цаца!!! Ах, ну что вы, что вы!!! Не барское ведь это дело кашу княгине варить.
Астан налил мне молока и положил кусок вчерашнего пирога с яблоком. Завтрак подан. Я улыбнулась и поблагодарила за заботу, сразу же спросила поел ли он сам. Так и знала, не поел. Мужчина сказал, что будет кашу и сурово глянул на кухаря. Тот стоял с отвиснувшей челюстью и с удивлением наблюдал за нами. Тяжело ему придется по жизни, ох, тяжело. Дальше своего носа ничего не видит. Кухарята, вон, сразу просекли все, на лету. Посмотрим, как отреагирует Пол.
Перед тем как позавтракать я быстро поставила опару для хлеба и замесила тесто для утренних булочек под недовольное ворчание Астана, что себя не берегу и детей голодными держу. И только после села с чистой совестью за стол. Пол продолжал вяло перебирать крупу… Мда… Думаю, это чудо нас быстро покинет.
Во дворе залаяли собаки и послышался шум. Кто-то приехал. Но нам было некогда. А мне вот так особенно. Кушаю я, кушаю. Астан положил мне в молоко ложечку меда. И от пирога отложил середочку, там, где начинки побольше. Знает же, как меня побаловать. Я пила молоко и щурилась от удовольствия. А он смотрел на меня и улыбался. Светлый, как же хорошо сейчас, как спокойно. Как же хочется, чтобы эта идиллия длилась подольше. Я согласна пахать на кухне с утра и до вечера. Мне не надо ни украшений и дорогих платьев. Пусть только каждое утро вот так как сейчас сидеть за столом, пить молоко и смотреть, как возиться возле печи мой мужчина.
С сожалением поняла, что молоко закончилось и пирог тоже. Пора, пора отбирать у Сирана крупу иначе княгиня Дориана и мой мужчина останутся без завтрака. Быстро дочистила и принялась варить кашу. Наконец появился и Витор. Заглянула Берта и поманила меня пальчиком. Я вышла в коридор, доверив кашу Витору.
— Это правда? — я аж подпрыгнула от вопроса Берты, — ты правда беременна от мастера?
Я опустила глаза в пол и «стесняясь» кивнула головой.
И тут Берта сделала то, что я от нее меньше всего ожидала. Она захохотала. Она смеялась так заразительно, чуть не хрюкала. У нее аж слезы от смеха появились. Насмеявшись, она погладила меня по плечу и сказала:
— Ты хоть знаешь, что княгиню обставила? Она ж на мастера давно глаз положила, а он на нее даже внимания не обращал. А ты за несколько дней, как оказалось, сделала то, что у нее за четыре с половиной года не вышло. Она вчера чуть не плакала от злости, накричала на Фиону, в Тару туфелькой запустила. Ой, Маяна, Маяна. Слушай, а хозяйка правду сказала, что у тебя двойня?
Я подтвердила, что да, двойняшки. Берта обняла меня и от наплыва чувств даже в щеку поцеловала.
— Ну ладно, я в обед забегу еще, поговорим. А так, хозяйка оладьи хочет. Ты уж быстренько сообрази. Я через две десятины Фиону пришлю.
На том мы и разошлись.
Оладьи я "сообразила" словами Берты быстро. А чего их соображать то. Пара минут на тесто, благо все продукты под рукой, и сковородку чугунную на печку. Завидно так, у них все сковородки и противни чугунные, а на чугуне все вкуснее выходит. Зато как ворчал Астан, ой как ворчал и все порывался отобрать сковородку.
Прибежала Фиона. Егоза. Не очень красивая девушка весен где-то двадцати, но ответственная и руки у нее золотые. Поэтому Берта ее рядом с собой и держит, первая ж ее помощница. Мы с ней минуты три пошушукались пока Сиран собирал ей поднос. Заодно я ей оладик скормила и молока налила. Не ела еще бедная девчонка, а ведь с раннего утра на ногах. А силы нужны. Вот с моей помощью червячка заморила, сил прибавится и будет дальше трудиться. Фиона быстро справилась с поставленной задачей, поблагодарила и понесла поднос хозяйке.
— Маяна, ты такая добрая, — тихо прошептал Витор, а я даже и не заметила как он подошел.
— А ты молодец, кашу хорошо проварил, — я погладила его по черной шапке волос, — вот только надо как-то волосы прибрать, чтобы не мешали. И не дай то Светлый вдруг в еду упадут, княгиня осерчает. Может острижем как мастера, а?
Витор аж вздрогнул от ужаса и глянул на меня такими глазами, что я сразу поняла — стрижка отменяется.
— А давай я тебе шапку сошью. Ну, или платок повяжем. Найдем какой нибудь кусок яркой ткани и будет красота.
— Не надо платок, — Витор аж пригорюнился.
— Тогда будем тебе шить поварскую шапку, — улыбнулась я и сразу же в глазах мальчишки заплясали чертята, а на лице ярким цветком расцвела улыбка. Как же мало надо ребенку для счастья. Как же мало.
У меня в сундуке лежал кусок плотной шелковистой ткани цвета морской волны. Он был небольшой и если сшить шапочку для Витора, то она будет изумительно гармонировать с глазами мальчика. Форму будет держать хорошо. А если ему еще и на фартучек хватит то будет вообще изумительно. А если еще сшить каждому из кухарят такой же комплект как будет классно. Маленькие цветные чертята будут бегать по кухне и радовать глаз. А потом сошьем униформу и для других кухработников. Моя фантазия понеслась вперед галопом.