— Потерпишь?
Я кивнула головой.
— Дай левую руку.
Когда я протянула руку он поцеловал мою ладонь и когда я улыбнулась быстро надрезал запястье. Я даже испугаться не успела. Жрец протянул кубок и мужчина подставил его под мою руку. Кровь неспешно стекала и смешивалась с родниковой водой, которая наполовину наполняла емкость. Через какое-то время Астан аккуратно намотал на мое пораненное запястье одну из лент. Потом он протянул мне свою левую руку. Мне было жутко страшно причинять ему боль. Но мужчина протягивал свою руку и улыбался. Мне была так трудно нанести ему рану, но я все таки решилась, забрала у него кинжал как можно аккуратнее надрезала запястье. И он также добавил своей крови в кубок, а я повязала его руку серебристой лентой.
Отец Арон подошел и забрал кубок. Он медленно пошел к статуе Единого. И одновременно с первым шагом, откуда то сверху, послышался голос. Печальный и чарующий. Я не понимала слов, но это было завораживающе. Жрец подошел к статуе и вылил содержимое в жертвенную чашу. Прошло наверно секунд десять. Песня лилась и окутывала. Жрец стоял возле чаши. Ничего не происходило, мы ждали. Дверь храма открылась так внезапно, что все мы вздрогнули. И только отец Арон стоял возле жертвенной чаши.
— Неееееееет! — истошный крик тысячью отголосков разнесся по храму. Княгиня вбежала как сумасшедшая, растрепанная она и вела себя как умалишенная.
Она быстро огляделась, нашла глазами Астана и рванулась было к нему. Но замерла, затем упала на колени и завыла, раскачиваясь из стороны в сторону.
А в храме становилось все светлее и светлее. Но откуда? Ламп я не заметила, решила осмотреться, развернулась и замерла. Жрец стоял к нам спиной, раскинув руки в стороны, а из чаши вырывался вверх столб белоснежного пламени. Потом по левой руке внезапно прошла ужасающая судорога и она дико заболела, как будто ее ошпарили. Это длилось буквально три или четыре секунды.
И внезапно все резко закончилось.
Я стала осматривать руку. Ленты не было, как и не было разреза. По запястью шел серебристый рисунок, напоминающий арабеску. Мягкое плетение линий было таким красивым, что я невольно залюбовалась.
— Нравится? — услышала я голос уже своего мужа.
— Очень.
Я подняла голову и посмотрела на него. Он стоял и смеялся. Счастливый, такой красивый и радостный.
— Вы хоть знаете, что сейчас было? — голос отца Арона дрожал от волнения. Он подошел к нам и, взяв мою руку, тоже стал рассматривать рисунок. А после продолжил:
— Единый не просто, одобрил ваш брак, он дал вам свое благословение. Я много раз читал хрониках об этом, а вот сам увидел впервые. Идеальный брак идеальной пары. А я то, глупец, еще сомневался сочетать вас браком или нет.
Как интересно. Но я ж не аристократка. Ну да ладно все потом. А вот где наша княгиня. Стала оглядываться и увидела ее. Дориана покачиваясь шла к выходу, ее плечи подрагивали. Женщина плакала.
Глава 19
Я стояла и смотрела ей вслед. Несчастная женщина. Ладони мастера, уже мужа легли на мои плечи. Он мягко коснулся губами моего виска и негромко сказал:
— Не расстраивайся. Ты ничем ей не можешь помочь. А она не понимает того, что мир вокруг нее одной не вертится.
— Мне все равно ее жаль.
— Ну что поделать… Пошли?
— А ты покажешь мне свою руку, а? Я ведь так и не увидела твою брачную татуировку.
— Конечно. Она правда не такая изящная как твоя.
— А мы сравним. Вот. Как приедем так и сравним сразу же.
Но это были всего лишь наши мечты. Увы… В поместье Астана сразу по прибытии отозвал какой то офицер и стал на ухо что-то шептать. Глаза мужа полыхнули яростью, дикой и безудержной. Я стояла и ждала пока он переговорит. Почему то подумалось, что прилетел голубь из Дальнего кордона. И новости были не из хороших.
— Где князь? — голос супруга был жесткий.
— В кабинете, депеша срочная из столицы пришла.
— Ах депеша! Ну, ну!
Астан широкими шагами рванул к главному входу. Вдруг резко остановился и стал оглядываться кого ища. Нашел меня взглядом и быстро произнес:
— Маяна, я прошу тебя иди в комнату и, пока я сам за тобой не приду, никуда не выходи. Поняла? Никуда.
Я все поняла. Поэтому развернулась и ушла к черному входу. По дороге встретила Хеду. Как же она обрадовалась, когда я ей показала брачную татуировку. Она любовалась ею как самой редкой ценностью, какую еще не видела ни разу. А когда я сказала ей о благословлении Единого она практически дышать перестала.
— А вот теперь можно и Нарну порадовать.
— Думаешь, может надо подождать?
— Самое время. К тому же, ты ведь не сможешь приехать на свадьбу Дага. А свою беременность до свадьбы ты как объяснишь то? То то. Я чуток подумаю, обмозгую и скажу что получилось. А там и решим что говорить, а что нет. Ну, иди в комнату. Тебе отдохнуть надо. Столько переживаний за один день в твоем то положении это не шутка. И мужа надо слушаться.
За время нашего разговора мы дошли до входа для слуг. Радостная и довольная Хеда ушла на кухню, а я поднялась в нашу с Астаном комнату. Уже в комнате умывшись и переодевшись я поняла как устала. Ноги налились такой тяжестью, что я с трудом доползла до кровати и рухнула как подкошенная. Сон моментально навалился на меня тяжелой липкой пеленой. И я опять бежала по лесу. Опять меня догоняли и теперь уже я видела лицо. Лицо князя, довольное поимкой своей добычи. Слышала его дикий и сумасшедший хохот. Опять дралась с ним защищаясь. По новой ощущала его удары по лицу и телу. Его ненависть и злоба вкупе с сильным опьянением и животной похотью были ужасны. Вырваться не получалось. Опять я чувствовала как рвется платье, как зажимают рот и княжеские руки бесцеремонно мнут грудь, лапают бедра и ягодицы. Как он наваливается тяжелый и огромный. Я старалась проснуться и не могла. Я потерялась в этом сне и не находила выхода. Больно, как же больно. Отпустите, я не хочу, не хочуууу…
Проснулась я рывком. Открыла глаза. Я все также лежала на кровати. Лицо было мокрым от слез. Горло дико пересохло и ныло. Наверно опять кричала во сне. Но рядом не было мужа, он бы меня разбудил. Он бы… А где он, если судя по мертвой тишине за окном уже давно заполночь. Выйти из комнаты не могла, пообещала же. С трудом дошла до стола и налила в кружку воды. Хотела выпить, но ее запах мне не понравился. Запах. Вода не пахнет. А пить так хотелось. Решила, что не буду рисковать. С княгини станется еще и отравит. Я поплелась в купальню, умылась и попила воды там. Немного полегчало.
Это был сон, всего лишь сон. Опять пустила воду и стала смотреть как она течет.
Бежит вода в призрачные дали.
Унеси вода мои беды, печали,
Унеси вода тоску мою,
О горе своем тебе расскажу…
Вода текла и текла, и мне понемногу становилось легче. Это сон, всего лишь сон… Просто игра подсознания. Прав был дедушка Фрейд, ой как прав. Опять плеснула холодной воды на лицо. Кое-как успокоившись я вышла в комнату. Подумала и подошла к окну. Раскрыла его настежь. Свежий воздух бы мне просто необходим. Ветерок трепал занавеси, высушивая воду на лице. Астан, где же ты…
Прикрыла створки окна, прошла к кровати и села на ее край лицом к двери.
Он пришел под утро. Но не тот мужчина, которого я знала до этого. Перед мной стоял сам милорд Астан Лебре де Рран, граф Орнезский, канцлер его Величества короля Дитриха IV. Пусть хоть и бывший, но государственный муж и политик. Сильный, властный и уверенный… Даже при неровном свете свеч он был такой мужественный, такой привлекательный. Он завлекал меня не той слащавой красотой, быстро приедающейся и надоедливой, а именно своим обаянием и мужественностью. Я порой ловила себя на том, что могу подолгу смотреть и любоваться им.
— Не спишь?
— Уже нет. Недавно проснулась.
— Ты все-таки мало спала.
— А ты вообще не спал.
— Я привычный.
— Да и я вроде как тоже привычна.