– Скажем прямо давно, – поправил тот.
– Вы с Филиппом похожи – настоящие хамы! – Лиза, шутя, хлопнула брата по руке. – Не вежливо напоминать мне, что я девушка не первой свежести.
На парочку недовольно покосилась старая Никонора. Луке она приходилась родной сестрой, но еще в юности покинув Гнездо, когда оно представляло собой совсем другой дом, возвращалась сюда только на большие праздники. Похоже, смерть брата, как раз таковым и являлась.
Семья в полном составе, разбившись на пары, вышла на улицу. Впереди процессии рядом с грозным Вражеком брел Эмиль, низко опустив голову. Толпа любопытствующих и гостей плыла следом в гробовом молчании. По двору шуршали шаги, и слышалось дыхание толпы. Неожиданно раздался громкий всхлип Аиды, Филипп тут же обнял мать за плечи, поддерживая обмякшую от слабости женщину, и почувствовал легкий острый запах настойки красавки.
– Не стоило накачиваться белладонной! – Буркнул он неодобрительно на ухо Аиде. – Завтра голова будет болеть.
Похороны Хозяина – таинство только для членов семьи. Толпа остановилась у входа в склеп. Сейчас старинный погребальный дом напоминал очаровательный кирпичный коттедж с изящными решетками на окнах, черепичной крышей и крылечком. Десять жителей Гнезда и одна старая седая Никонора повернулись к гостям, те, теснясь, стояли плечо к плечу и скрывали своей массой широкий ухоженный двор. Над головами повисла скорбная тишина, а потом десятки голосов на одном дыхание басовито громыхнули:
– Пусть колдовство отпустит его!
Последнее напутствие усопшему разнеслось по тихому поселку. От его силы с веток сорвались вороны, и в наступившей гробовой тишине раздалось их скрипучее карканье.
По длинной узкой лестнице семья спускалась в подземелье, и с каждой ступенькой промозглый холод становился злее. На стенах, облицованных мраморными плитами, отражалось неровное из-за сквозняка пламя факелов. Лиза, вцепившаяся в рукав Зака, неуютно передернула плечами.
– Почему мы должны проходить через это? – Едва слышно пробормотала она, когда нога на высоченной тонкой шпильке неловко соскользнула со ступени.
– Он был нашим дедом. – Хмыкнул Заккери, поддерживая ее.
– Он помог забыть об этом. – Сжала девушка губы. Воспоминания о хмуром старике, не одобрявшем выбранную Лизой жизнь, остались не самые радужные.
Склеп представлял собой огромную круглую комнату. От каменного пола до мраморного потолка по стенам темнели погребальные плиты, испещренные именами. За ними покоились все умершие члены семьи с тех самых пор, когда колдуны пятьсот лет назад выбрали здесь место для Гнезда. Изменялся пейзаж, местность и соседи, мир преображался, много раз перестраивался дом, отдавая дань времени, даже в старинном склепе вместо земляных полов появились камни, но Вестичи никогда не покидали место, застолбленное предками. Его давным-давно выбрала для них Сила.
В глубокой прямоугольной яме на голой земле лежало тело Луки, завернутое в белую простыню. Семья застыла по краям, Вражек встал во главе. Его глаза горели ярко-алым пламенем, делая старика похожим на злобного демона. Все молчали, ощущая неловкость, и переглядывались, только Аида тихо всхлипывала, прижавшись к сыну. Эмиль придерживал локоть супруги с другой стороны.
– Ты прожила долгую жизнь в этом теле! – Вражек заговорил скрипучим потусторонним голосом, не похожим на его молодецкий басок, и все тревожно вздрогнули. – Отпусти его! Ты можешь выбрать любого из нас, ты можешь отказаться от нас! Мы, дети твои, преклоняем перед тобой колени!
Вся семья тут же рухнула на колени, опустив головы.
– Выйди, верни истинное имя колдуна!
Темное помещение неожиданно залил белый неживой свет, ослепляющий и холодный. Поднялся ветер, взметнул одежды, не давая вдохнуть. Люди прищурились, не шелохнувшись.
Зак чуть скосил глаза и увидел, как над телом деда сверкает неясный силуэт. Душу охватил ужас, он и не понял, как со всей силы сжал во влажной ладони холодные тонкие пальчики Лизы, и та зашипела от боли. Сияние поднялось к потолку, и семья непроизвольно задрала головы. На каждом лице светились расширенные от восхищения глаза, в зрачках которых отражался свет. Сила окончательно вышла из умершего Хозяина, чтобы через заветное число дней подарить себя следующему избраннику.
Ее силуэт напоминал обнаженную фигуру прекрасной девушки с длинными растрепанными волосами, из тела вырывались острые лучи, что хотелось прищуриться. В душе каждого внезапно загорелось невероятное чувство любви и радости, желания преклоняться. Едва видное лицо улыбалось, а потом девушка вспыхнула и исчезла. В склепе стало невероятно темно, люди заморгали, и тот же момент тело Луки охватило жаркое пламя. Огонь уничтожил его за секунды, оставив лишь пепел да запах горелого. Вражек взмахнул руками, заставляя черные хлопья, в какие превратилось тело ведьмака, слететься в погребальную урну. Глаза Вражека потухли, превращаясь в человеческие, семья поднялась с колен. Огненный передал глиняный горшок Эмилю и тихо произнес:
– Его звали Горн.
У Заккери кольнуло сердце, когда он нечаянно услышал истинное имя деда, произнесенное вслух, ведь в течение жизни его скрывали даже от близких.
Когда семья поднялась наверх, то оказалось, что толпа не сдвинулась с места. Глаза всех жадно горели от ощущения витающей и пока свободной силы семьи Вестичей. Процессия медленно двинулась к дому, и снова ее возглавлял Эмиль.
– Ты мне чуть пальцы не сломал! – Недовольно ворчала Лиза, сжимая и разжимая кулак.
– Извини. – Пробормотал Зак.
Там, в темноте склепа, ему улыбалась сила – юная девушка, и она была прекрасна.
– Он красив. – Донесся до них с Лизой сдавленный шепоток.
– Да они все красивы. У них столько колдовской силы, что ее видно невооруженным глазом. – Неизвестные гостьи взахлеб сплетничали о семье.
– Но ведь он не чистой крови. – Зак тут же напрягся и непроизвольно замедлил шаг. В душе шевельнулась змейка злости.
– Да что ты? – Протянул второй голос.
– Не обращай на них внимания. – Пробормотала Лиза, похлопав брата по согнутой руке. – Они могут болтать, что угодно, но мы то знаем, что ты лучший из нас.
Заккери скрипнул зубами, на высоких скулах вспыхнул яростный румянец.
– Как ты не знаешь этой истории?! – Обрадовалась женщина и перешла на заговорщицкое бормотание. – Когда умер Хозяин Леонисий Вестич, его внук…
– Какой из них?
– Ах, ну, Эмиль, конечно же! Так вот, Эмиль нашел себе какую-то человеческую женщину. Представляешь?
– Да, что ты? – Заохала сплетница.
Молодому человеку показалось, что его медленно и со вкусом обливают помоями. Он хотел прибавить шага, но не мог обогнать бредущего и убитого притворным горем отца.
– Да, да. Представляешь, обычную человеческую женщину. Лука пригрозил, что выставит его из семьи, тот и сдался. – Голос прозвучал в высшей мере ехидно. – Эта девчонка принесла в подоле и исчезла! Думаю, ее Лука… – она выдержала паузу, желая нагнать жуть, – это…
– Да, что ты? – Доверчиво отозвалась испуганная собеседница. – Думаешь, он ее убрал?
– Конечно. – Со знанием темы злословила сплетница. – Ведь мальчишка родился отмеченный силой. Представляешь? От-ме-че-нный! – Повторила женщина по слогам, несообразительной собеседнице. – Он родился колдуном!
Заккери скрипнул зубами, на лице заходили желваки. Правда заключалась в том, что сплетницы не лгали. Его появление в Гнезде ознаменовалось смертью матери.
Лиза, внимательно следившая за братом в продолжение всего нечаянно подслушанного разговора, неожиданно резко оглянулась, и голоса тут же смущенно смолкли.
– Имейте совесть! – Прошипела она. – Мы только-только похоронили деда! Его прах еще не успел остыть после погребального костра, а вы уже поливаете помоями его самого и его наследника! Надеюсь, что сила накажет вас!
Она заставила Зака взбежать по ступенькам в дом, и от их спин отражалось неловкое молчание.