Еще раз благодарю за доверие! Вы самые преданные читатели! Люблю!
Глава 2
Артем
Я ревную. Ничего не могу с собой поделать. И хоть никак не выражаю свое отношение, внутри постоянно свербит сука - ревность. Я слишком привык за эти годы, что женщина с зелеными глазами –моя.
Стараюсь оставить их вдвоем, потому что понимаю, что чувствует Артур. И представляя себя на его месте, думаю, что скорее всего просто спятил бы…
Пока я строю замки из детского конструктора , слушая заливистый смех дочери, когда те превращаются в груду деталей, мысленно нахожусь там. С ними. И черная зависть снова заставляет сжимать зубы, оставляя слова, которые рвутся наружу, не произнесенными.
Не могу смотреть, как он целует ее, гладит пальцами плечи…что-то шепчет на ухо… Во мне вопит тот самый озабоченный самец, который облегченно вздохнул после исчезновения Артура, и беспробудно проспал все эти годы. И его отвратительные крики невозможно заткнуть ничем, кроме хорошего мордобоя…
Но проходят дни, и я вижу, как меняется Алиса. В ее глазах снова появляется та безмятежность, легкость и давно пропавшее мечтательное выражение, когда она смотрит на нас с Артуром. А глубокая внутренняя боль, которая, как ей кажется, была никому не видна, с каждым прошедшим днем становится все менее заметной…И эта разница настолько поразительна, что я готов смириться с присутствием кареглазого брюнета с вечно наглой рожей и несколькими крепкими словечками на языке. Кстати, Артуру приходится бороться со своей дурной привычкой материться, потому что Саша в том возрасте, когда дети схватывают, что называется «налету». И то, что она не все может повторить, из-за недостаточно хорошей дикции - лишь вопрос времени. Мой старый друг чертыхается, но молчит, глотая словечки, почти вырвавшиеся наружу. Со стороны это выглядит довольно забавно.
Первое время мне дико хотелось набить ему морду, качественно и с последствиями. Потому что все девять месяцев Алиса надеялась, что этот засранец одумается и вернется. Я видел, как она смотрит на ту фотографию, где мы втроем. Слышал, как плачет ночами, думая, что я сплю. И все эти бесконечные недели и месяцы я представлял, как разукрашу его физиономию, переломаю конечности. И отправлю на больничную койку на полгода минимум.
Но стоило увидеть взгляд зеленых глаз, в которых снова появилась жизнь, и всё внутри будто обнулилось. Чтобы начать новую жизнь. С чистого листа. Вчетвером.
Мы снова возвращаемся к давно забытым дням, когда проводили время вместе. Я, Артур и Алиса. Смеялись. Ходили гулять. Играли в настольные игры. Таскались по кинотеатрам, клубам и магазинам. Находили еще великое множество совместных занятий.
Проходят дни, недели, и я вижу, как ему тяжело. Саша привыкает, что мы все вместе. И уже не шарахается от внезапного появления в квартире незнакомого мужчины. Но даже то, что она привыкла, не отменяет осторожности в отношении Артура. Она зовет меня папой. А Артура - по имени. И каждый раз, когда он слышит собственное имя, произнесенное звонким детским голосом, я вижу, как ходят желваки на скулах этого человека, который не смущаясь, материт клиентов, и персонал клуба при случае. А от голоса нашей маленькой принцессы его ступорит…Артур застывает, глядя, как Алиса с Сашей лежат на большом пушистом ковре в гостиной, слушая аудио сказки, или строят пирамиду из кубиков, или просто читают книжки, сидя на диване…Ему больно. Чертовски больно. Я вижу это. И пусть нам было нелегко, особенно в первые месяцы после появления дочери на свет, я был все это время с ними, с моими девчонками…Артур не видел первой Сашиной улыбки, осознанной, настоящей…не слышал ее первые слова…и не испытывал сумашедшую, просто, переполняющую изнутри гордость, когда наша принцесса впервые пошла сама, без поддержки...Он точно вырезал эти месяцы из своей жизни, и несмотря на ревность, которая нет-нет, да напоминает о себе, я понимаю, что ему тяжелее, чем мне.
Мы часто сидим на кухне, как раньше, поздно вечером, пока девчонки спят…Разговариваем, пока за окном не зачирикают птицы, или пока не кончится коньяк в бутылке, третьей по счету… И после пары подобных разговоров мне становится легче. Потому что я вижу в человеке за столом напротив того горячего парня, с которым мы вместе прошли «огонь, воду и медные трубы»…И от того, что произошло, он не стал другим, разве что виски местами побелели…
Когда дочка болеет, он ночами таскает нашу принцессу на руках. Я не противлюсь, видя, насколько сильно ему это нужно. Поймать мгновенья детства дочери, пусть даже такие, утекающие сквозь пальцы, будто речной песок…Просто побыть с ней вдвоем, наслаждаясь сопением вподмышку и сонной улыбкой, когда эта красавица откроет глаза…