Наклоняюсь к такому соблазнительному сейчас мужчине и целую желанные губы…Артур обвивает мои бедра руками и прижимает к себе…Этот сладкий поцелуй, с творожно-ягодным вкусом совсем короткий…. и тихий стон, который не смогла сдержать, разбавляет уютную компанию привычных звуков на кухне…тиканье часов, размеренное жужжание холодильника, и едва слышное бормотание радиоведущей из двух маленьких колонок на полке…Артур не любит громких звуков, предпочитая дома почти полную тишину, и обычно убавляет громкость на всех радиоустройствах.
- Ты слаще меда, - хрипит Артур и пальцем стирает каплю ягодного сока с моей губы, чуть размазавшуюся за ее пределы, - Люблю тебя…
Мне не нужны слова. Я знаю это, чувствую то, о чем он говорит сейчас, всем своим существом. Всегда. Каждую минуту после нашего возвращения. В его взгляде. Прикосновениях. Поцелуях. И лишь то, что остается за кадром, добавляет в эту идиллию каплю дегтя. Потому что это я тоже чувствую. Разрывающую сердце боль, что не уходит, и ее не могу прогнать даже я. Сожаление. Злость на самого себя. Что не нашел в себе сил остаться, упустил время. Драгоценное время. И девочка в платье с утятами называет папой обаятельного блондина с голубыми, точно горное озеро, глазами…
- Не отпускай меня больше, пожалуйста, - я прикасаюсь к чуть поседевшим вискам, и хочу развести эти тучи руками, если бы могла. Чтобы над нашей семьей наконец появилось солнышко. Но знаю, что сделать это может только он сам. Или девочка с глазами цвета ореха, которая когда-нибудь, я искренне верю в это, назовет его папой.
Глава 1.2
***
На улице холодно. Высокие сугробы, толпы дворников с лопатами, и трактор, не сумевший проехать между рядами автомобилей, и оставивший горы снега в самом конце двора. Классическая зимняя картина за окном. Я еще несколько минут наблюдаю , как люди спешат домой, дети носятся по освещенному фонарями двору, громко крича и скатываясь с горок, а около подъезда деловито прогуливаются две маленьких собачки в одинаковых комбинезонах, шаг в шаг ступая за хозяйкой – пожилой дамой в теплом пуховике и смешных варежках с узорами. Я вижу эту троицу каждое утро, и вечером иногда. Они очень похожи друг на друга, и так идеально смотрятся вместе, что становится одновременно смешно и грустно…Мои размышления прерывает звук проворачиваемого в замке ключа, я отхожу от окна, и проверив дочь, наконец уснувшую к вечеру, выхожу из комнаты.
Уже несколько дней наша малышка болеет. Высокая температура, слабость…и постоянно капризничающий ребенок. Уставший и непонимающий, почему сильный жар сменяется резким ознобом, не желающий есть ничего, кроме слабенького чая с яблоками.
Я совершенно вымоталась. И несмотря на то, что мужчины самостоятельно справляются с готовкой и покупкой продуктов, не успеваю ничего. Артем возвращается раньше обычного, но продолжает ездить на работу. И я не виню его, ведь происходящее – не конец света, чтобы бросить все. Артур ночует дома. И время, когда он оставался на все ночные рандеву в клубе, осталось в прошлом. Сегодня мои мужчины вернулись как раз к ужину, и пока я устало тру глаза, накрывают на стол. На плите кипит кастрюля с водой, а в сковороде бурлит соус к макаронам, пока владельцы немаленького бизнеса, засучив рукава, режут овощи и наливают чай.
Температура спала, и моя детка наконец уснула, позволив переложить себя в кровать, и дав отдых маминым рукам и голове. Потому что несмотря на улыбку и бесконечные игры с мультиками, тревога не отпускает до конца. Материнство – дар и наказание одновременно. Невозможно закрыть книгу и сказать себе: я дочитаю эту главу завтра. Нет, дети – это только сегодня, и никак иначе. И даже при правильной расстановке приоритетов, есть вещи, которые невозможно перенести на потом…
Я сажусь на мягкий кухонный диван, задираю ноги повыше и не скрывая откровенного обожания, продолжаю свое занятие. Всегда была уверена, что если и есть в мире что-то потрясающее – это мужчина, готовящий ужин. Или обед. Или завтрак, не важно в общем. Артем чертовски сексуален в белой, расстегнутой на несколько пуговиц рубашке, с завернутыми рукавами, и легкой усталостью на лице. Он словно чувствует мой взгляд, и закрывая дверцу холодильника, оборачивается, напитывая меня энергией своей безподобной улыбки: - Привет, Лисенок, твое любимое мороженое на верхней полке морозильника.
- Спасибо, - улыбаюсь, и приятное ощущение заботы накрывает с головой. Господи, что я сделала, что ты решил подарить мне такого мужчину?