- Может, посмотрим кино? – Алиса кладет голову мне на плечо, другой рукой поглаживая Артура по коленке, и я чувствую на шее ее горячее дыхание.
- Опять сопливую мелодраму? – смеются рядом глаза цвета ореха и он щекочет лисичку, пока та не начинает икать.
- Лучше мультик, - вставляю я, - для разнообразия.
Артур сосредоточенно хмурит бровь, щелкая кнопками на пульте, потом вдруг улыбается и нажимает на пуск. По экрану прыгает длинноносая белка, и Алиса распахивает глаза: - Это? Может что-нибудь посвежее?
- Нет, мышка, это в самый раз, - он садится с другой стороны от Алисы, протягивает руку и наши ладони соприкасаются. Теперь лисичка зажата между нами так плотно, что захоти она вылезти, просто так не выберется. Артур чертыхается, что диван слишком маленький и делает звук громче. По снегу скачут мамонты и прочие герои. Алиса зевает и видно, что ей скучно.
Мы сидим еще полчаса, а потом Артур предлагает поиграть в монополию.
- Проигравший выполняет по два желания остальных, – он хитро щурит глаза и подмигивает мне. Я смеюсь. Понимая, что задумал этот прохиндей.
Мы играем до половины двенадцатого, происходящее затягивает, несмотря на время. Наконец лисичка бросает карточки на пол и со вздохом говорит: - Все, я пас.
Артур довольно хмыкает и тянет руку посмотреть, что там у Алисы, но та шутливо шлепает его по запястью: - Эй, я не разрешала…
- У тебя совсем мало карточек, я считал, - ухмыляется этот чертяка и делает такое довольное лицо, будто выиграл в лотерею.
- У меня больше фишек, - спускаю я его с пьедестала, показывая свою стопку. Мы одновременно качаем головами, смерив соперника взглядом взрослого, поспорившего с малышом, и отворачиваемся. Алиса переводит взгляд с одного на другого и…начинает смеяться, громко и искренне. Этот смех дико заразителен, а вся ситуация и правда выглядит нелепо. И меня тоже пробирает. Через минуту мы валяемся на ковре и ржем, как идиоты.
Потом лисичка стонет, что уже не может смеяться и добавляет, что готова выслушать наши желания. Но только по одному от каждого. Друг недовольно хмурит брови, но Алиса непреклонна. Она притягивает его к себе и целует в макушку: - Не упрямься, я догадываюсь, что ты попросишь… Он что-то шепчет ей на ухо и я вижу, как Алиса закатывает глаза к потолку, и возмущенно качает головой: - Артур!
Но брюнет в ответ лишь пожимает плечами и напоминает об условиях, с которыми Лиса была согласна. И отказываться не по правилам.
- Тём, а что попросишь ты? – зеленые глаза с поволокой смотрят на меня, одним махом вышибая все слова, что были в голове буквально минуту назад.
- Сначала скажи, что загадал этот охальник, - я машу в сторону ухмыляющегося Артура.
- Он хочет, чтобы я завтра…приготовила вам завтрак и подала его в спальню, - тоненьким голосом начинает Алиса, - и…чтобы на мне не было ничего, кроме…завтрака. Она поднимает глаза и в них плещется такое охеренное желание, что меня накрывает дважды…Её щеки розовеют, и я уже предвкушаю завтрашнее утро, которое станет незабываемым судя по выражению лица их обоих. Качаю головой, мысленно благодаря Вселенную, что третьим в нашем союзе стал именно Артур.
Свое желание я придумал сразу, как только мы разложили на полу коробку с игрой.
- Помнишь тот комплект, что лежит в твоем ящике? – уточняю я, поглаживая нежную кожу на внутренней стороне бедер. На Алисе лишь короткие шортики, не скрывающие ничего от слова совсем, и тоненький хлопковый топ с рисунком. Она кивает и поднимается на ноги.
- Станцуешь нам? – я смотрю, как ее глаза удивленно распахиваются и в ответ раздается хрипловатый голос, с ноткой изумления: - Станцевать что?
- Мышонок, ты поняла, о чем он, - улыбается Артур, в предвкушении развалившись на полу, и пожирая глазами стройные ноги лисички.
Алиса задумчиво удаляется, не появляясь ни через минуту, ни через пять. А через пятнадцать я не выдерживаю и выглядываю в коридор, негромко зову лисичку, но в ответ не слышно ни звука. Вдруг свет в квартире гаснет. В голове екает, что отключили электричество, мать их, не вовремя. Но когда я слышу сзади негромкое хмыканье, которое не спутать ни с чем иным, даже в темноте, и понимаю, что этот охальник не сомневается ни грамма в том, что происходящее не результат деятельности коммунальщиков, то отступаю на диван, и просто жду.
В темноте что-то постукивает, шуршит, и пару раз я даже слышу тихое шипении и мат в полголоса. Потом врубается светомузыка на стенной панели и множество разноцветных зайчиков разлетается каскадом по гостиной. Хриплый женский голос на английском что-то поет, и хоть я неплохо знаю язык, перевести слова вряд ли способен. Потому что увиденное заставляет считать толчки сердца о грудную клетку, чувствуя, как оно замирает и с удвоенной скоростью колотится до следующего перерыва.