Для того чтобы не злоупотреблять цитатами, сошлюсь на одного Достоевского, в языке которого обильно разбросаны такие слова, как «давеча», «допреж», «давешний», «тамошний», «третьеводнишний», «сейчашний», «надоть» и т. д.
Безусловным просторечием является слово «вечор», что означает «вчера вечером». Это отлично понимал Пушкин, писавший:
«Вечор, ты помнишь, вьюга злилась…»
и не понимал наш современник, поэт Владимир Волженин, когда писал:
«Вечор, ты помнишь, вьюга злилась…»
Известно отношение к просторечию Маяковского, который вообще не делал разницы между литературным языком и языком народным. В своей статье «Как делать стихи» он писал: «Большинство моих вещей построено на разговорной интонации…»
А разговорная интонация — это почти всегда и есть просторечие, то есть живая речь народа. Именно оттуда, из глубинных недр народного языка, смело брали слова-самоцветы наши классики, бессмертные мастера слова…
Этим языком они проверяли и силу своего слова. Уместно вспомнить высказывание Льва Толстого: «Язык, которым говорит народ и в котором есть звуки для выражения всего, что только может сказать поэт, мне мил. Язык этот, кроме того, — и это главное — есть лучший поэтический регулятор. Захоти сказать лишнее, напыщенное, болезненное — язык не повторит, а наш литературный язык без костей, так на нем что хочешь мели — всё похоже на литературу…»
Наши современные поэты и писатели черпают слова из просторечия гораздо более робко, чем классики.
Найти слово, идущее из народной гущи, в стихах большинства советских поэтов — задача трудная. Уж слишком приглаженно, похоже друг на друга пишут многие наши поэты.
И когда в стихах, например, Александра Прокофьева встречаешь необычное выражение «девчонки-сговорёнки» (те, что «сговорены», то есть невесты), — радуешься, ощущая живой родник народной русской речи…
Но следует ли из всего этого, что надо некритически признавать всякое просторечие?
Нет, не следует!
Надо различать просторечие, созданное в недрах народного языка, освященное веками и потому вполне допустимое в литературном языке, и «просторечие», являющееся искажением русского языка, основанное на малой культуре или на незнании, «просторечие», которому нет места не только в литературном языке, но и в бытовой речи всякого образованного человека.
Вот с таким «просторечием» надо всячески бороться!
Ведь когда человек, говорящий неправильно, узнает, что надо говорить: «поликлиника», «лаборатория», «коридор», он будет стесняться своих прежних выражений: «полуклиника», «лаболатория», «колидор», доказывающих его малокультурность.
Итак — мы за просторечие, но не за искажение русской речи.
А потому всем этим «апосля» и «пущай» — не место в литературном языке, как со временем — при достижении всеобщего образования — им не будет места и в разговорной речи.
Что же касается основного вопроса о соотношении литературного языка и просторечия, то здесь следует помнить золотое правило эстетики: «Искусство — это мера».
* * *
У многих исказителей русского разговорного языка, как мы уже видели, есть одна любимая отговорка: «Так говорят».
Некоторые для большей убедительности выражаются торжественнее: «Так говорит народ» или «Так поет народ».
Но ведь народ состоит из огромного количества личностей, а отдельная личность, конечно, может по незнанию говорить неправильно.
Попробую пояснить это примером из своего опыта.
Несколько лет тому назад я услыхал, как одна девушка напевала популярную арию из оперетты «Роз-Мари»: «Цветок душистых прерий…» Однако, прислушавшись, я с удивлением услышал, что она поет: «Цветок душистый, прелый…» Я подошел к девушке и, попросив извинения, указал на ее ошибку и объяснил, что такое «прерии». Она молча всё выслушала, а затем, сказав: «Надо же!» — ушла. Весьма вероятно, что она пела в искаженном виде с чужого голоса…
Другой пример — тоже из личного опыта. В 1926 году я написал песню «За окном черемуха колышется», которая получила широкое распространение, но опять-таки с целым рядом мелких искажений:
Так, вторая строка песни гласит:
«Осыпая лепестки свои…»
Между тем песня упорно поется некоторыми в таком виде:
«Опуская лепестки свои…» —
хотя каждому должно быть ясно, что черемуха не опускает свои лепестки, а осыпает.
Следовательно, не всё, что «поет народ», надо считать точным и правильным в отношении языка как по форме, так и по смыслу.