"Нет. Он просто не в себе. Палпатин заморочил ему голову сильнее, чем я думал. Энакин и сам не понимает, что несет".
Быть может, Оби-Вану следовало бы сбавить тон. Обратиться к бывшему ученику менее резко, тщательно подобрав и взвесив слова... но Энакин не был единственным, чьи нервы до предела вымотали война и события последних дней.
- Нет, Энакин. Не это, - негромкие слова Оби-Вана были полны горечи, но взгляд оставался все таким же твердым. - Мне интересно, когда мой лучший друг успел превратиться в жалкого труса. Как ты можешь даже думать о том, чтобы покинуть Орден в такой момент? Выжить самому, а остальное пусть огнем горит - так, Энакин? Дружба, долг - для тебя это все пустые слова?
На миг показалось, что лицо Энакина дрогнуло, а в его глазах мелькнуло нечто похожее на... вину? Стыд? Сомнение?
Это уже что-то. Значит, он готов слушать. Значит - не лишился разума окончательно.
И Оби-Ван продолжил давить, в надежде, что резкие слова подействуют на друга отрезвляюще.
- У нас на счету каждый боец, Энакин - тем более такой, как ты. Ты подумал о том, скольких обречешь на гибель своим бегством? Орден - твоя семья, Энакин. Ты не можешь...
Взгляд Энакина вновь остекленел, и нечто жуткое, непривычное появилось в глубине его глаз. Словно пламя, подсвечивающее радужку изнутри золотисто-янтарными отблесками.
- Моя семья - это Падме и наш ребенок. И я не могу позволить им погибнуть.
Тьма сгустилась вокруг него еще плотнее. В Силе это выглядело так, словно тени обволакивали фигуру Энакина, ложась на плечи тяжелым плащом и сплетаясь непробиваемой броней на груди. Отрезая юношу от Оби-Вана и всего, что тот пытался сказать ему.
Но магистр не собирался сдаваться. Пусть даже Энакин не желал ничего слушать - он все равно достучится до этого глупого юнца.
- А ты думаешь, Падме простит тебе эту трусость? - спросил Оби-Ван с вызовом. - Она преданна Республике всем сердцем! Твое предательство тяжело ранит ее, Энакин. Она никогда не простит тебя. А вздумаешь удержать ее от борьбы - возненавидит. Или ты настолько слеп, что не видишь этого?
- Довольно. Окончим этот разговор.
Энакин тяжело дышал. Казалось, еще немного - и он в ярости бросится на бывшего учителя.
- И не подумаю. Что, правда колет глаза? Так очнись, Энакин. Очнись и начни уже вести себя, как подобает рыцарю-джедаю и Избранному, а не истеричному подростку!
Оби-Ван не успел даже понять, что произошло. Ощутил лишь, как всколыхнулась окружавшая Энакина Тьма и, повинуясь резкому движению руки, бросилась вперед и невидимой удавкой сдавила шею. Не ожидавший подобного, Оби-Ван беспомощно схватил ртом воздух и захрипел, не в силах протолкнуть его в горло.
"Тьма. Он использует ее! - пронеслась в голове ужасающая мысль. - Он все-таки..."
Додумать он не успел: стальная хватка вдруг разжалась, и Оби-Ван тяжело рухнул на ноги, едва сумев удержать равновесие. Потирая горло и судорожно глотая воздух, он увидел, как Энакин с ошарашенным видом отшатнулся назад. Поднес к глазам слегка дрожащую руку и так пристально уставился на нее, словно не был уверен, что конечность принадлежит именно ему.
Сквозь стучащую в ушах кровь до Оби-Вана донеслось тихое ругательство.
- Энакин? - позвал он и тут же зашелся кашлем. - Что... что, черт побери, это было?
Энакин казался не менее потрясенным, чем сам магистр. Сейчас он вновь стал походить на себя: полубезумный монстр, окруженный подавляющей аурой Темной Стороны, то ли исчез, то ли затаился до поры.
- Я... понятия не имею, - прошептал Энакин хрипло. Дыхание его было таким тяжелым, будто не он только что пытался придушить Оби-Вана, а наоборот. - И... прости. Я не понимаю, что на меня нашло... как это вообще получилось.
Оби-Ван промолчал, не нашедшись с ответом. Мыслей в голове крутилось даже слишком много, но все - обрывочные, хаотичные, и каждая норовила сорваться с языка вперед другой.
Что бы сейчас ни произошло, ясно одно: это проблема, и проблема крупная. Вот только Оби-Ван понятия не имел, как к ней подступиться.
- Энакин...
Оби-Ван и сам не знал, что собирается сказать - но чувствовал, что хоть что-то сказать нужно. Но бывший ученик вдруг сделал шаг назад и покачал головой. Его лицо приобрело нечитаемое, сосредоточенное выражение - как бывало всякий раз, когда Энакин не желал делиться своими мыслями и переживаниями с кем бы то ни было.
- Мне нужно побыть одному, - сказал он твердо. - Обдумать все это. Не пытайся следить за мной снова, Оби-Ван... прошу тебя.
И он стремительно, едва не переходя на бег, зашагал вниз по улице. Прежде чем Оби-Ван успел опомниться, Энакин уже пропал из виду, смешавшись с толпой на рынке.
* * *
- Душил, значит? - задумчиво переспросил директор Айсард. - На расстоянии?
- Именно так, сэр, - торопливо подтвердил агент и украдкой, приглушив динамик комлинка, прочистил горло: жара и пыльный воздух нижних уровней превратили устный отчет в настоящую пытку. - Боюсь, я не могу объяснить природу этого явления, но...
- Вам и не нужно. Вы свою задачу выполнили, агент Тревор. Сворачивайте слежку и возвращайтесь в штаб.
- Есть, сэр, - отчеканил шпион с нескрываемым облегчением: носиться по всему Корусканту за неуравновешенным джедаем - та еще задачка, напоминавшая завуалированный смертный приговор.
Но, похоже, вместо бесславной гибели в Корускантских трущобах его ждали неплохие премиальные.
"Как же все-таки вовремя объявился второй джедай! Еще немного, и этот псих точно бы меня засек".
* * *
В самый разгар совещания у Мон требовательно запиликал комлинк. Женщина сбросила вызов, даже не глянув на экран: серьезные вопросы по незащищенным каналам голосвязи не обсуждались, а все остальное вполне могло подождать пару часов.
Видит Сила, ей сейчас не до горестных стенаний родных и знакомых, напуганных вчерашними новостями.
- Во время чрезвычайной сессии Сенат будет охраняться сильнее некоторых военных объектов, - продолжал тем временем магистр Винду. По своему обыкновению джедай был бесстрастен и непоколебим как скала, и походил на полководца, доносящего до офицеров план сражения. - Помимо полиции и Сенатской гвардии там уже находятся два взвода клонов численностью по двадцать пять единиц каждый, а также три отряда спецназа ССБ, от десяти до шестнадцати человек в каждом. Скорее всего, в последний момент эти цифры возрастут вдвое, а то и втрое: люди Палпатина явно планируют вооруженное столкновение, и вряд ли они были настолько любезны, чтобы предоставить нам подлинные сведения о своих силах.
По гостиной пронеслись встревоженные шепотки. Членам Комитета Спасения, как неофициально называла себя верхушка Делегации, смелости было не занимать - но сейчас им предстояло добровольно шагнуть в смертельную ловушку, даже издалека щерившуюся оружием, словно капкан - зубьями. У Мон и самой неприятно крутило живот и холодели ладони при мысли о завтрашнем дне, но она хорошо понимала: иного выхода, кроме как встретить опасность лицом к лицу, у нее нет. Ни у кого из них нет.
- И мы собираемся шагнуть в распростертые объятия Айсардовских амбалов, как нерфы на скотобойне?! Я по-прежнему настаиваю, что мы должны бежать с Корусканта прямо сейчас, пока у нас есть хоть какой-то шанс покинуть его живыми.
- Фэнг, мы это уже обсуждали...
- Тебе легко говорить, Бейл - с твоими "чистыми" счетами и положением умеренной оппозиции! - еще сильнее взвился Зарр, имея в виду уготованную альдераанцу роль: из всего Комитета только он и Терр Танил, сенатор от Сенекса, должны были формально сохранить верность Республике - военное присутствие режима в их секторах было слишком сильно для открытого бунта. - Это представление, которое вы задумали, может окончиться нашими похоронами - и гибелью всего, за что мы боремся!
Спор грозил перерасти в склоку, долгую и бесплодную: подобралась, явно намереваясь сказать свое веское слово, синекожая Чи Иквей, всегда призывавшая к максимальной осторожности, упрямо вскинул голову и грозно сверкнул глазами Бел Иблис - сторонник решительных действий, презиравший малодушие и полумеры... Мон, глубоко вздохнув, развела руки в стороны, чтобы громким хлопком привлечь к себе внимание и призвать собрание к порядку. Но ее опередили.