Спустившись на лифте в подвал, Эмили прошла на наблюдательный пост. За стеклом перед ней располагалась отлично оборудованная лаборатория, способная предоставить необходимые инструменты для разнообразных исследований, связанных с живыми организмами.
– Джон, у тебя уже есть предварительные результаты? – Поинтересовалась она у своего подчинённого через микрофон.
Глава медицинского отдела повернул голову, вскользь глянул на неё и вернулся к своей работе.
– Четыре головы, на первый взгляд, принадлежат именно тем людям, досье на которых у нас есть: Фенья, Менья, Паладин и Цикада. В этих головах обнаружены остатки активной Короны Поллентия, так что как минимум это были кэйпы. Что касается головы Кайзера, то она по большей части превращена в фарш. Тут потребуется анализ ДНК, благо образцы тканей Макса Андерса у нас есть.
– Хорошо, работай. Отчёт мне нужен до конца смены.
Эмили ещё пару минут понаблюдала за оторванными головами масок Империи, после чего отправилась к себе в кабинет. Работа сама себя не сделает. А ведь всего через полчаса должна состояться пресс-конференция, на которой будет объявлено об уничтожении Империи Восемьдесят Восемь. И хотя это забота отдела публичных отношений, ей как минимум стоило понаблюдать за встречей в реальном времени, чтобы потом не пытаться опровергать случайно вылетевшее слово. Хорошо хоть на мероприятии будут присутствовать только «прикормленные» корреспонденты, отлично понимающие специфику работы СКП, а потому не противящиеся необходимой цензуре.
Интерлюдия 7.12 (Алебастр)
Алебастр сделал очередную попытку освободить правую руку из плена кандалов, и в очередной раз не смог ничего сделать. Он мог восстанавливаться после любого нанесённого урона, но не обладал способностью наносить подобный урон. Рука была слишком прочной, чтобы он смог оторвать её себе. Никакого оружия рядом тоже не наблюдалось, что не оставляло ему возможности избавиться от «подарка», оставленного Кризисом.
В тот момент, когда безумный кэйп настиг его, он не просто связал его по рукам и ногам и вставил кляп в рот, но и избавил от стилета и пистолетов, забрав их с собой. Смерть Штормтигра позволила освободить одну руку, но на этом удача оставила Алебастра. Никто из товарищей так и не пришёл ему на помощь. А через десять минут появился Кризис и… сбросил его в колодец сливной канализации, где приковал наручниками к лестнице, ведущей наверх.
Это было три дня назад, и с тех пор Алебастр сидел в грязи и дерьме, не имея возможности освободиться или даже позвать на помощь. Создавалось впечатление, что про него просто забыли. Кайзер и Чистота вряд ли позволили бы подобному случиться, а значит, они уже мертвы.
Сцена смерти Чистоты до сих пор стояла у него перед глазами. Она парила в небе подобно беспечному ангелу, и тут со стороны спины к ней подобрался Кризис. Секундный разряд молнии оставил обугленную дыру в груди Чистоты. Это он точно успел заметить. Вместе с Туманом они бросились на помощь своей боевой подруге, но… то, как Кризис убил Тумана, испепелив тому голову, заставило Алебастра ретироваться.
Он никому не говорил этого, но его сила имела серьёзный недостаток. Стоило кому-то полностью разрушить его мозг, и восстановление стало бы невозможным. Он чувствовал это на уровне инстинктов. Если бы ему спалили голову молнией, то всё закончилось бы в тот же миг.
Увы, попытка соединиться с командой Крюковолка провалилась. Сначала погиб Штормтигр, потом Кризис остановил Цикаду, а когда от Крюковолка во все стороны полетели куски металла, Алебастр решил сбежать, используя свободную левую руку. Эта попытка тоже провалилась, и вот он сидит в канализации, не имея возможности освободиться. Он даже «кляп» изо рта вытащить не смог, так как тот надёжно охватывал его голову со всех сторон.
Оставалось только ждать непонятно чего. То ли пока о нём не вспомнит Кризис, то ли пока рабочие не сунутся в этот колодец. Второй вариант мог потребовать месяцев, если не лет ожидания. Алебастр предпринял ещё одну попытку освободиться, но всё было безнадёжно. Стальные кандалы не поддавались, а лестница, к которой он был прикован, была сделана на совесть. Пруты арматуры были сантиметра четыре в диаметре, и ржавчины на них почти не было.