— О, да ладно тебе, — говорю я, расстегивая пальто шеф-повара. — Поднимайся с пола. Ты выглядишь слишком жалко.
— Кертис.
Джаред, шеф-повар, в шоке заворачивает за угол, уставившись на своего развалившегося на полу повара. — Ты уволен. Вставай на хрен и убирайся с моей кухни.
Кертис, как я узнал его имя, продолжает держаться за яйца и кататься по земле.
— Шеф-повар Монтгомери.
Джаред поворачивается ко мне. — Я очень сожалею о его поведении. Это совершенно неприемлемо. Я обещаю вам, что это не та культура, которую я здесь пропагандирую.
— Думаю, с меня хватит я здесь закончила
Повар, которого больше никогда не возьмут на работу в высококлассный ресторан, был просто соломинкой, переломившей хребет верблюду, но я нутром чую, что этим летом я ничем не помогу шеф-повару Джареду.
И я чертовски уверена, что мне не нужно, чтобы другие узнали, с чем я борюсь. Эта индустрия беспощадна, и в тот момент, когда критики узнают, что высококлассный шеф-повар, не говоря уже о лауреате премии Джеймса Бирда, тонет, они начнут кружить вокруг, словно стервятники, упоминая мое имя в каждом из своих кулинарных блогов, а мне сейчас не нужно такое внимание.
Джаред слегка съеживается, что странно. Этот человек почитаем в мире кулинарии и вдвое старше меня. — Я все понимаю. Я позабочусь о том, чтобы вам выплатили деньги по условию контракта, включая следующие два месяца
— Нет. Не нужно этого делать. Я пожимаю ему руку. — Я просто собираюсь уйти.
Кертис все еще лежит на полу, поэтому я показываю ему средний палец когда ухожу, потому что, черт возьми, хоть я и признанный кондитер, но иногда все еще веду себя как ребенок.
Как только я оказываюсь на улице, меня душит влажность конца июня. Не знаю, о чем я думала, когда согласилась провести лето, работая на кухне в Южной Флориде.
Быстро запрыгнув в свой фургон, припаркованный на стоянке для сотрудников, я включаю кондиционер на полную мощность. Мне нравится мой фургон. Он полностью отремонтирован внутри, с моей собственной маленькой кухней а снаружи нанесена свежая темно-зеленая краска.
Я живу в нем, пока путешествую по работе, с распущенными волосами и без всяких забот. Затем, когда я добираюсь до места назначения, я включаю рабочий режим и провожу следующие месяцы, покрываясь татуировками, и меня называют “Шеф-поваром” в течение десяти часов в день.
Это странное сопоставление, которое я называю своей жизнью.
И если быть честной это не совсем то, что я хотела для себя. Когда-то я мечтала открыть собственную пекарню и печь все свои знаменитые печенья, батончики и торты, которые я пекла для своего отца, когда была маленькой. Но мне посчастливилось сразу после окончания школы пройти стажировку у одного из лучших кондитеров Парижа, а затем пройти еще одну стажировку в Нью-Йорке.
С этого началась моя карьера.
Теперь это тарталетки размером с монету, муссы, названия которых не могут произнести большинство людей, и сорбеты, которые якобы более сытные, чем мороженое. И хотя есть части элитного мира, которые кажутся претенциозными и нелепыми, я благодарена, что жизнь привела меня именно сюда.
Моя карьера впечатляет. Я знаю это. Я работала бесконечно, чтобы произвести впечатление, достичь этих пограничных недостижимых целей. Но теперь, когда я достигла большинства из них, я плыву без направления, ища следующую цель для погони.
И это именно то, о чем мой хаотичный разум напоминал мне в течение последних трех недель. Я либо добиваюсь успеха, либо быстро захожу в постоянно вращающуюся дверь, за которой называют имя самого нового и крутого шеф-повара в отрасли.
С головокружением в голове я выезжаю на шоссе, направляясь к отелю моего отца, как раз в тот момент, когда звонит мой агент.
Я отвечаю по Bluetooth. — Привет, Вайолет.
— Что, черт возьми, сделал этот маленький засранец, что заставило тебя, так быстро уволиться с работы? Шеф-повар Джаред позвонил мне, чтобы извиниться, и попытался переслать тебе зарплату за три месяца.
— Не принимай этот чек, — говорю я ей. — Да, его сотрудник — отъявленный придурок, но правда в том, что я бы все равно не смог ему помочь этим летом.
Она делает паузу на линии. — Миллер, что происходит?
Вайолет была моим агентом последние три года, и хотя у меня не так много друзей из-за моего беспокойного образа жизни, я бы назвала ее одной из них. Она управляет моим расписанием и выстраивает мои интервью. Любой, кто хочет написать обо мне в своем кулинарном блоге или попросить меня проконсультироваться по их меню, должен сначала обратиться к ней.