— Ну что там? — запыхавшись переспросила у притихшей подруги.
— Да вообще непонятно, — промычала Грета, начиная снимать прибор, — я о некоторых названиях, указанных здесь веществ, даже не слышала.
— Дай мне, гляну, — поудобнее закинула безвольную руку нашей жертвы врачебного произвола и протянула требовательно руку за вожделенным приборчиком, — вдруг что знакомое увижу.
— Да пожалуйста, — обиженная моим неверием в её способности как медика, подруга сунула мне в руку анализатор.
— Что здесь происходит?! — неожиданно грозно раздалось от входа центрального корпуса.
Там, на ступенях, у самых дверей, возвышался этаким карающим ангелом драгоценный наш ректор собственной персоной. Кто-то уже донес. Ну ничего, главное выйти за территорию учебного заведения, пределы его юрисдикции, а там уже другой совсем разговор будет.
— Девочки, ускоримся, — тихо сказала я, первая задавая темп всей нашей компашке.
— Стоя-ять! — раздалось за спиной.
И мы, будто кнутом подстегнутые, и вовсе перешли на галоп. За ворота вынеслись вовремя — буквально за секунду до их закрытия и блокировки. Видимо, ректор успел связаться с Искином академии.
Воздух свободы как-то по-особому приятно пах под звуки тонкого скрипа кое-где не смазанного железа почти закрывшихся створок. Снова взглянула на небо и порадовалась, как всё удачно складывается — к большой стоянке уже спускался служебный медицинский мобиль лайнера.
— Хрым! — неожиданным высказыванием «поприветствовал» нас Олмек Шорт собственной персоной.
И я его понимала — девчонка выглядела совсем уж… в общем, как говорила баба Герда: «краше в гроб кладут». Впалые глаза с залегшими вокруг тенями, будто неделю не спала; кожа холодная, отдающая зеленцой, покрытая испариной; на скулах два пятна лихорадочного румянца… В общем, красота еще та. Увидь её сейчас дорогой брательник и не было бы больше этой «славной» академии больше никогда. Даже упоминания о ней больше не всплывало бы нигде.
— Точно, — согласилась с ним, помогая уложить на приблизившихся носилках с антигравом, которую шустро к нам подкатил какой-то служащий с корабельным врачом на пару, — Рада, что вы осознали степень серьезности ситуации.
— Что с ней произошло? — глупее вопроса не придумаешь, особенно учитывая, что всю предысторию вкратце я ему выложила по комму.
Поджав губы, скептически взглянула так, что следующий вопрос у него где-то в горле застрял. Во всяком случае поперхнулся и закашлялся он очень натуралистично.
— Я же уже говорила, — дыхание постепенно восстанавливалось, а я хотела поскорее успокоиться, готовясь выдержать еще одно сражение.
Уже которое по счету за сегодня.
— Неужели действительно вакцина? — недоверие капитана было понятно, в наше время уже практически никто не страдал побочными реакциями на самые сложные лекарства, а на вакцины тем более.
— Она самая, — кивнула, внимательно наблюдая как из ворот выходит ректор и стремительно направился к нам.
Минутный балаган, возникший после встречи с корабельными служащими, уже закончился и теперь деки и девочки снова стали вроде как ненавязчиво брать и мобиль и нашу с господином Шортом компанию в плотное кольцо.
Пока опять не начались новые проблемы, шустро шмыгнула в мобиль на минутку останавливаясь возле лекаря и перекачивая ему в комм данные с приборчика. Процедура заняла времени чуть больше, чем обычный сброс информации между уже «познакомившимися между собой» носителями — сначала пришлось синхронизировать устройства.
— Это данные полученные нашим анализатором минуту назад. К сожалению, посмотреть их я не успела, но вдруг вам что-то пригодится, — доктор только рукой отмахнулся и, бодренько подгоняя, поспешил к стационарной стазис-камере.
Правильно. Я бы тоже сначала попыталась не спеша и не опасаясь за здоровье больной найти причину проблемы, а потом уже принялась бы за лечение. Регенерационная камера — хороша, но уж больно иногда долго думает, подбирая комплекс лечения. А больной тем временем и помереть может или же — что происходит чаще, — получить необратимые процессы изменений в организме и потом всю жизнь страдать от этого. Так что да, я рада, что у девочки есть большие шансы на скорейшее выздоровление и без последствий.
— Я еще раз спрашиваю, студентка Тутера, что здесь происходит, — прогромыхал совсем уж недалеко ректор.