Казалось, на время все потеряли интерес к нашим персонам, разговаривая и уточняя что-то между собой. И я, глядя на, ставшие вдруг такими заманчивыми, близкими, губы Улгуми, уже совсем не считала поцелуй с ним чем-то… запрещенным. Невозможным для меня, замужней по сути женщине.
Деки стал медленно склоняться к моему лицу.
Большая теплая ладонь властно и в то же время нежно захватила мой подбородок, приподнимая его еще немного повыше.
Я тоже не смогла стоять безучастно и потянулась рукой к его затылку, приобнимая, повторяя пальцами многочисленные татуировки, будто сама хотела узнать всю его предыдущую жизнь по ним. Кончики пальчиков, чуть подрагивая, скользнули на могучую шею, поглаживая и разминая…
Губы едва соприкоснулись. Дыхание участилось. Сердце неожиданно застучало где-то в ушах. И хоть понимала, что физиологически это невозможно, но…
Внутри будто натянулась пружина, готовая вырваться в любой момент на свободу. Неужели я, наконец, нашла то, что все это время искала?
— И тут влюбленные, — сокрушительный голос Его Высочества ворвался в затуманенное сознание резко, с легкой насмешкой и нескрываемым ехидством, заставляя моего — теперь уже кажется, бывшего, — телохранителя глухо, предупреждающе зарычать.
Поздно. Сказочное очарование момента ушло, оставив после себя странное, но тем не менее, приятное послевкусие.
Почему-то вдруг подумалось, что у нас все будет хорошо. Просто не могло быть по-другому и все тут!
— А ты не завидуй, — ухмыльнулась, вдруг вступившаяся за нас Харпер, — они и так, как дети примерные, который день только за ручку держались.
— Да, Силы меня упаси, — выставил второй наследный принц ладони вперед в защитном жесте, — просто девушку жалко. Ты посмотри, как она чахоточно дышит — он же ей сейчас шею свернет не за-ради оказания вреда, от излишнего усердия.
Вот ведь!!
Захотелось запустить в этого… этого… кто у него в тотемных зверях оказался? Собака? Хорек? Кто еще может быть такой мелкий из древней живности, давший конкретно этому чиизу вторую суть? Так вот, он хуже! Всей этой многочисленной и малоприятной мелкоты, какую только могли себе взять в тотемные животные семьи чиизов!
Намного хуже!
Деки будто почувствовал моё состояние, ме-е-едленно поднял голову. Все так же держа за талию, переставил назад, закрывая своей спиной весь обзор (пришлось даже отклониться чуть в сторону и вниз, выглядывая из-под его подмышки). Освободил свои руки и щупальца, становясь чуть боком к «противнику» и готовясь… к битве? Взглянул на принца исподлобья, будто уже убил его, расчленил и спрятал части тела глубоко в земле, полив их бетончиком, чтоб не воняло. И снова зарычал. В этот раз совсем по-другому. Утробно, угрожающе, жутко так, что аж до костей пробирало…
— Понял, — вдруг посерьезнев, Харр Эти Энтоским произнес, правда, ни на шаг не отступил, показывая тем самым, что не боится, — осознал и больше не буду.
Чииз выставил в обороняющем жесте руку и замер. Поняла, что тоже следует предпринять кое-что, чтобы привести в чувство Улгуми. Шагнула вперед, вплотную к его спине. Положила ладони на напряженные лопатки мужчины, начиная их поглаживать, едва касаясь мышечных пазух, в которых обычно прячется большая часть тентаклей, оставляя снаружи чаще всего только кончики.
Сейчас оба щупальца были полностью выдвинуты наружу, вытанцовывая узор перед неожиданным «врагом», и мне приходилось очень осторожно обводить их у самого основания пальчиками. Поглаживая по все доступной длине, проводя невидимые продольные полосы до того места, куда смогла дотянуться.
А потом… я даже не поняла в какой момент прозвучал первый стон мужчины. То ли мученический, то ли предвкушающий… не понять. Хотелось просто гладить и гладить теплую, ровную кожу, под которой бугрились твердые мускулы. Легкой лаской пройтись по кожным складочкам между лопаток. Прижаться потеснее… Но, приходилось осторожничать и изгибать кисти под не совсем удобным углом, чтобы не оцарапать (нежную у самого основания тентаклей) кожу деки ремешком излишне большого для моей руки комма. Его, между прочим…
— Если ты его так и дальше будешь «успокаивать», — снова ворвался в мои мысли, выводя из легкого транса, голос принца (и я его готова уже за это убить), — то повторно выйдешь замуж намного раньше, чем успеешь развестись.
Широко распахнутые глаза. Постепенно исчезающая мечтательная пелена в них. Осознание сказанного в мой адрес и… недовольное сопение Улгуми. Видимо от того, что нас все же прервали. Снова.