Алексей поспешил покинуть дом, скорее выловив первого попавшегося свободного извозчика. Он следил за всеми, мимо кого несла его повозка. Ожидавшее сердце звало и манило к утешению, о котором давно мечтает и ищет в образе милой девушки.
Подъехав к небольшому храму, где в прошлый раз видел Милану, Алексей остановился. Отпустив извозчика, он замер. Его внимание было полностью занято спорящими неподалёку на тротуаре мальчишками… В руке одного из них была рогатка, которую тот вскоре применил на гуляющего возле голубя с криком:
— Убить царя!
Вздрогнув, Алексей прикрикнул:
— Эй, злодеи!
Мальчишки, заметив, что больше на улице не одни, убежали с места. Хихикнув им вслед, Алексей услышал приближение кареты. Он остановился ждать. То ли «восседающий на небесном троне бог» сжалился, то ли по зову его души, но остановившаяся карета выпустила перед воротами храма Милану и её подруг.
Оставаясь на месте и наблюдая за милой девушкой, Алексей надвинул на брови цилиндр, чтобы те не смогли его разглядеть, и оглянувшиеся по сторонам девушки не обратили на него пока внимания. Милана, завидевшая ещё из кареты, как мальчишки подбили голубя, тут же бросилась к лежавшей на тротуаре птице.
— Голубочек, — нежно коснулась она его шёлковых перьев.
Видя, что птица жива, и только крыло одно продолжало неподвижно лежать, Милана взяла голубя бережно на руки. Окружившие подруги ласково стали что-то птице нашёптывать, и Алексей решил подойти.
Заметив, что с противоположной стороны улицы к ним кто-то приближается, Ольга взглянула и тут же узнала.
— Барин, — толкнула она в плечо Ирину, на что её подруги оглянулись на подошедшего к ним Алексея.
Взгляды Миланы и его встретились, не отпуская друг друга от себя. Не смея пока и слова вымолвить, Алексей снял цилиндр и лишь слегка кивнул.
— Нет, — схватив Милану за руку, повела Ирина за собой, назад к карете. — Барин это наш, — шепнула Ольга, тут же отправившаяся с ними.
Не веря ушам, Милана качала головой и нежно прижимала голубя к груди.
— Постойте, — рванув за ними, встал перед Миланой Алексей. — Милана, не убегайте снова. Я ищу вас все эти годы, по следам за вами бегаю. — Кума, быстро уезжаем, — позвали уже усевшиеся в карету подруги, но Милана застыла перед Алексеем. — Простите, — вымолвил он. — Я боюсь обидеть. Вы, видимо, растолковали мои слова иначе в тот день, когда убежали. Я не желал, и в мыслях не было обижать вас. Я разговаривал с вашим братом, но он, видимо, не передал мои признания, что не тот смысл я вкладывал в то, что сказал. — Рассказывал, — несмело призналась Милана. — Значит, он нашёлся? — с радостью в глазах улыбнулся Алексей. — Да, скрыла его наша покровительница в одном из имений. И мы там часто были. Иван всё это время помогает по хозяйству, пока не станет что известно о его похитителях, когда будет безопасно вернуться, — опустив глаза, молвила Милана, но тут опять послышался голос Ирины:
— Поехали, не верь! Барины наговорят! — Я дам вам вольную, — вымолвил строго Алексей в сторону выглядывающих своих крепостных девиц.
Милана смотрела в его глаза и чувствовала, как теплота пробежала в душу. Замолкшие подруги переглянулись и пока молчали, ошарашенно наблюдая за разговором молодого барина с их подругой.
— Молю вас, — шепнул Алексей, открыто любуясь милыми чертами Миланы. — Я даже обращался к жандармам, к Балашову, чтобы вас всех найти, но получил отказ. Я писал прошение и лично просил государя о вас с братом. Я хочу помочь. — Нет, — услышав подобное, попятилась Милана и быстро исчезла в карете, что тут же понеслась прочь. — Спаслись, — облегчённо вздохнула Ольга, когда они уже были далеко. — Не верю, — оставаясь в своих мыслях, молвила Милана, ласково поглаживая головку мирно лежащего у неё голубя. — Мы его ещё тогда признали, — кивала Ирина. — Вот же, ищет! — Почему вы мне тогда всего не сказали? — спросила взволнованная Милана, почувствовав обиду на подруг. — Уберечь хотим, — вымолвила Ирина. — И что нам, худо? Убежали не зря.
Милана молчала. Её глаза сдерживали непослушные слёзы, но и в доме Милана не сказала больше ни слова. Подруги проводили её, погружённую в свои мысли, к тёплому камину и усадили в кресло. Оставаясь стоять рядом, не снимая шуб и платков, подруги молчали и только переглядывались друг с дружкой…
— Вы так быстро вернулись из храма? — вышла к ним Татьяна Васильевна, кутаясь в светлую шаль. — Нет, матушка-барыня, — тут же сказала Ольга. — Не были мы там, вернуться пришлось. — Что случилось? — встала напротив Миланы Татьяна Васильевна и заметила спокойного в её руках голубя. — Барин нам встретился, — продолжала Ирина. — Говорил, что вольную даст, а мы не верим. Уехали поскорее! — А может, и даст, — улыбнулась Татьяна Васильевна. — Да сердиться не станет, что я укрывала вас.
Но Милане было не до разговоров. Она решительно заявила, уставившись в глаза нежной к ней барыни:
— Я еду обратно. В храм мне надо. — Небось, стоит он там ещё, — махнула рукой Ольга в беспокойстве. — Нет, не выдумывайте, — не согласилась с ними Милана и вручила Ирине раненую птицу. — Побереги голубка, ему помочь надо!
Пугливые подруги остались дома, пока Татьяна Васильевна отправилась в храм вместе с Миланой, успокоив тем самым и ей душу, и рядом помолившись о тревогах своей души…
29
Вновь вернулся Алексей домой ни с чем. Но, как только он собрался войти в гостиную, где оставлял друзей, перед ним из библиотеки вышел прибывший в Петербург отец…
— Вы? — только и смог сказать Алексей, застыв перед его суровым взглядом, и снял цилиндр. — Что за доносы мне шлют про тебя, Алёша? — строго спросил тот и выпрямился, спрятав руки за спину. — Ты участвовал в мятеже? — Какие доносы, — усмехнулся Алексей. — Ведь ведомо вам, каково видеть гибнувших товарищей. Будь я в ином положении, с полной самоотдачей, и я бы вышел с ними на площадь!
За подобное заявление Алексей был удостоен твёрдой пощёчины.
— Да, — кивал Алексей в широко раскрытые глаза родителя. — Я предал свои идеалы, вышел из общества и ушёл тогда сразу в отставку! Вы спрашивали меня тогда, почему, Алешёнька, а вот, батюшка, вы воспитали слабодушие во мне! Не в силах я был бороться с общими идеями, способами, которые были неприемлемы для моей чести! — У каждого своё понятие о чести, — согласился отец, еле сдерживая гнев, сложив на груди руки и уставившись в пол. — Но честь заключена в добродетели, и от этого я не позволю тебе отступиться, с кем бы ни пришлось сталкиваться! Не вам вершить! — Отец, — хотел что-то ответить Алексей, но тот взглянул в его глаза и продолжил: — Нет, Алёша, нет… Измени ты вокруг себя сначала что-нибудь в ту сторону, к которой стремишься, а потом уже проси других. И не смей больше дерзить перед государем!.. Пожалей мать.
Алексей немного помолчал. Он понял, что отец на его стороне, что поддержка всегда будет, как бы душа ни болела, но она болела и трясла его обливающееся кровью сердце.
— Я… Я видел сейчас Милану, — вымолвил он, наконец-то, на что взгляд отца стал спокойнее и немного удивлённым. — Она с подругами подъехала к храму, но они скрылись от меня, не поверив ни слову. — Изменяй всё вокруг себя, как тебе угодно, — повторил отец. — И не жди никого у храма… В самом храме вымаливай, коль грешен.