Нет. Абсолютно нет. Я не могу шептаться с ним, как с сообщниками. Мы враги.
Бренда встает и обращается к залу. — Всем привет. Давайте начнем. Прежде всего, я вижу среди нас новое лицо. Она бросает на Шейна многозначительный взгляд.
В ответ он сверкает своей обычной дерзкой ухмылкой. — Разоблачен. Я Шейн Линдли. Я живу в…
— Мы знаем, кто ты, — холодно говорит она.
Рот Шейна закрывается от удивления.
— Мы предпочитаем, чтобы новички смотрели и слушали в свою первую встречу. Выражение ее лица предполагает, что само его существование является для нее оскорблением. — Участие не приветствуется.
Прия находится справа от меня и кусает губу, чтобы не рассмеяться. Это не настоящее правило ТСЖ, поэтому очевидно, что теперь избегание распространяется и на лидера нашего совета. Последнее, что я слышала, это то, что фабрика слухов в Медоу-Хилл распустила несколько довольно нелепых историй о нашем новом жителе. Марни и Дэйв из Плакучей Ивы рассказали мне, что слышали, что в прошлом году Шейна вывели из самолета за издевательства над летным составом. Я понятия не имею, как вообще появился этот слух.
— Двигаемся дальше, — говорит Бренда. — Есть ли какие-либо вопросы, которые необходимо упомянуть?
Рука Найла взлетает вверх, как это происходит при каждой встрече. — Да. Я не заметил никаких изменений в уровне шума с прошлого месяца. Я думаю, что необходимо ввести закон и тишине после 8-ми вечера.
Рэй, коренастый мужчина, который всегда посещает собрания со своей тихой женой, высказывается.
— Это абсолютно смешно. У некоторых из нас есть жизнь, у нас есть дети. Как я смогу заставить своих детей молчать после восьми вечера?
— Не знаю, может быть, уложить детей спать в семь. Разве это не обычное время сна для детей? — спрашивает Найл.
— Ты пытаешься рассказать мне, как воспитывать детей? Голос Рэя становится громче.
— Я пытаюсь рассказать, как быть внимательным соседом.
Рэй встает, а Найл скрестил руки на груди, пряча глаза за толстыми черными очками. Кроткая жена Рэя, Лиза, тянет его за рубашку, чтобы он успокоился.
— Черт, — шепчет мне Шейн, — это всегда так драматично?
— Подожди, — бормочу я в ответ, — главный вопрос на повестке дня — нанять нового уборщика бассейна, потому что Веронику поймали за сексом с последним в ванной возле барбекю.
Он посмеивается над этим, и я не могу не улыбнуться. Несмотря на все мое сопротивление, когда я разговариваю с Шейном, я чувствую врожденную легкость. Даже когда мы ругаемся или огрызаемся друг на друга, существует этот… поток.
И теперь, когда я это признала, это невероятно сбивает с толку.
— Хватит! Бренда почти кричит. — Вы оба, прекратите это. Правление выслушало предложение Найла и примет его к сведению. Она делает успокаивающий вдох. — Следующий вопрос на повестке — ходатайство Карлы об отказе Лиаму и Селесте Гаррисон в разрешении выставить их кондо в аренду для краткосрочного отдыха. Джексон? — говорит она, глядя на мужчину с густой бородой рядом с ней.
Джексон приподнимается со стула, хмурится на властную, напряженную женщину, которую мы все стараемся избегать, и бормочет: — Ходатайство отклонено.
Карла вскакивает на ноги. — Вы не имеете на это права!
— На самом деле имеем, — отвечает Бренда. — Мы проголосовали за это на прошлом заседании. Большинство согласилось, что они могут сдать жилье на те шесть недель, которые они пробудут в Атланте.
— Я голосовала против! Карла фыркает. — Почему меньшинство не имеет права голоса?
— Потому что голоса большинства и меньшинства работают не так, — холодно говорит Бренда.
— Садись, Карла, — грохочет Джексон из-за главного стола. — Или я заставлю тебя.
— Я бы хотелаа увидеть, как ты попробуешь!
Краем глаза я вижу, как Шейн дрожит от смеха. Блин. Он слишком наслаждается этим. Что, если он начнет регулярно посещать занятия? Я не могу этого допустить. Эти встречи — буквально все, ради чего я живу.
— У меня есть вопрос, — объявляю я, поднимая руку.
Бренда приветствует меня кивком. —Да?
— Предложение запретить всем вечеринкам находиться в помещении.