Я прикусываю губу. — Ты сам сказал, что должен мне.
— Диксон. Я просил тебя быть моей девушкой на одну ночь. А ты просишь меня отдать тебе все лето.
— Отдать что? Ты уже сказал, что не хочешь ни с кем спать, так что не собираешься приводить домой случайных женщин все лето. Так ведь?
— Так, но...
— И все, что ты собирался делать этим летом, — это отдыхать. Быть моим фальшивым парнем никак не изменит твоих планов. И это даст тебе больше возможностей заставить твою бывшую ревновать, — добавляю я, хватаясь за любую возможность.
— Значит, ты пытаешься заставить Перси ревновать?
— Нет, я хочу, чтобы он оставил меня в покое!
Шейн хмурится от моего всплеска эмоций. — Диксон... — начинает он осторожно. — Что вообще происходит?
Я чувствую, как отчаяние вновь поднимается во мне, сжимая мое горло когтями. Я не могу позволить Перси жить здесь, но я также не могу допустить, чтобы Шейн узнал, что Перси является причиной моего синяка на лице. Это чертовски унизительно.
Я снова начинаю идти. Стояние на месте заставляет меня чувствовать головокружение. Шейн подстраивается под мой шаг, и я чувствую, как его взгляд пронизывает бок моего лица.
— Я не хочу, чтобы он был здесь. Мне не нравится, как тихо звучит мой голос. — Я рассталась с ним, и он не может это принять. Пожалуйста, Линдли, это всего лишь шесть недель. Как только он уйдет, мы можем сказать всем, что расстались.
— Подожди, ты хочешь, чтобы мы лгали нашим друзьям? Даже Джиджи и Райдеру?
— Только пока Перси здесь. Я не хочу, чтобы он узнал, что мы, возможно, все это время притворялись.
Это ложь. Настоящая причина, по которой я не хочу говорить Джиджи, что Шейн и я притворяемся ради Перси, — это то, что ее первым вопросом будет почему?
Почему я играю в игры, вместо того чтобы сказать Перси, чтобы он пошел к черту? Почему я устраиваю спектакль, вместо того чтобы столкнуться с ним лицом к лицу?
И эти почему требуют, чтобы я сказала правду.
Что он ударил меня.
Что мне страшно находиться рядом с ним.
Что я никогда в жизни не чувствовала себя более униженной.
Мой мозг представляет собой спутанную массу мыслей. Некоторые из них, возможно, иррациональны. Я это осознаю. Но я не могу этого сделать. Я не могу сказать своим друзьям, что мой бывший парень ударил меня. Я пыталась, черт возьми. На этой неделе я видела Джиджи. Я открыла рот, полностью готовая признаться, что Перси оставил мне этот синяк под глазом, но слова отказались выходить. Вместо этого я соврала ей.
— Джиджи никогда в это не поверит, — говорит Шейн с усмешкой.
— Поверит. Тем более, что она будет занята свадьбой и медовым месяцем. Я умоляю его. — Пожалуйста? Я буду чувствовать себя лучше... безопаснее... если он подумает, что у меня есть парень.
— Безопаснее? — осторожно переспрашивает Шейн.
— Я имею в виду, в том смысле, что он не будет приходить ко мне с завтраком и заставлять меня чувствовать себя неуютно, — говорю я спокойно.
И говоря о неудобствах, сам дьявол вдруг появляется на тропинке. В кхаки и белой футболке, с двумя картонными коробками, на которых черным маркером написано УЧЕБНИКИ.
Я замираю. Наши глаза встречаются, и нет никаких сомнений в том, что в его взгляде мелькает вина. Это первый раз, когда я вижу его с той ночи в Della’s, и хотя его близость вызывает у меня глубокое отвращение, я также чувствую слабый страх. И это больше всего выводит меня из себя.
Я отказываюсь бояться этого ублюдка.
Я иду вперед, не выбирая слов. — Я не знаю, в какую игру ты играешь...
— Это не игра, — тихо перебивает он. — Ты знала, что я ищу жилье, Диана.
— И ты должен был переехать сюда?
Мои руки снова дрожат, на этот раз от ярости. Как он смеет? Как, черт возьми, он смеет?
— Либо это, либо провести недели в той дыре на окраине города. Я не могу позволить себе жить в гостинице на главной улице шесть недель. Это лучший вариант, пока мой новый дом не станет доступен в сентябре.
Звучит правдоподобно, но я этому не верю.
Я замечаю, что его взгляд сосредоточен на моем лице. На исчезающем синяке, который он оставил.
Шейн всего в нескольких футах от нас, поэтому я знаю, что Перси не посмеет упоминать то, что произошло той ночью, но он все же понижает голос и спрашивает: — Ты в порядке?
Я игнорирую вопрос. — Знаешь что? Мне плевать на твои причины, почему ты здесь. Это ничего не меняет между нами. Мое последнее сообщение ясно дало понять, на чьей я стороне.