— На льду, — подтверждаю я.
— И с тобой.
Его рука скользит вниз по моей руке. Я чувствую, как его пальцы дрожат. — Я знаю, что кажется, что я очень хорошо справляюсь с этим снаружи...
— Действительно? — Говорю я сухо.
— Но я сейчас просто в ужасе. То, что ты в больнице, разрывает меня. Каждый раз, когда я думаю о том, как он выбил дверь и причинил тебе боль... — Шейн издает сдавленный звук. — Не позволяй мне уйти из этой больницы сегодня ночью, Диксон.
— Не позволю.
— Я его убью.
— Не убьешь.
Мы на мгновение замолкаем. Я не подключена к никаким аппаратам, так что в комнате тихо. Когда Шейн говорит снова, его голос дрожит.
— Ты не представляешь, как я тебя люблю. Это почти жалко.
Я не могу не рассмеяться. В этот раз боль стоит того.
— Не ожидал такого, Диксон. Но ты всё для меня. Я не знаю, когда это произошло, но это правда. Ты — пульс моих дней. Ты — причина, по которой я с нетерпением жду завтрашнего дня. Честно говоря, я никогда не думал, что найду кого-то, кто понимает меня так полностью.
О боже. Не могу поверить, что такие сентиментальные слова исходят из уст Шейна Линдли. Я бы дразнила его за это, если бы он не был так чертовски искренен. Кроме того, я точно знаю, что он говорит. Я чувствую то же самое. Я абсолютно довольна собой, когда я с ним. Со всеми своими странностями.
— Отсутствие тебя в последний месяц было пыткой. Я черт возьми, оставил тебя, и вот что произошло. Он мог убить тебя.
— Я в порядке, — говорю я твердо.
— Я не шутил раньше. Я больше не уйду от тебя.
— Когда-нибудь тебе всё равно придётся уйти, — шучу я. — А как насчёт того, когда ты будешь путешествовать с Блэкхокс на выездных играх, а я буду дома с двумя детьми, которых ты ожидаешь, что я рожу в следующем году?
Он смеется, его дыхание щекочет мой подбородок. — Да, насчет этого... возможно, я передумал.
Я удивлена. — Ты больше не хочешь замужества и детей?
— Нет, хочу. — Он невзначай гладит мою руку.
Мне бы хотелось не носить этот больничный халат. Я попросила отца взять мне кардиганы, когда он снова пойдет в мою квартиру сегодня вечером. Но прямо сейчас, думаю, это не так уж важно. Мои короткие рукава позволяют мне наслаждаться мягким касанием кончиков пальцев Шейна на моей коже.
— Я определенно всё ещё этого хочу, — продолжает он. — Но что касается детей... думаю, ты права с планом подождать до тридцати. Заботиться о Мэрианне, когда она была здесь, а потом быть дома с ней целый месяц... — Он вздыхает. — Это много работы.
— И не говори.
— Я не думаю, что готов к этому.
— Ты всегда можешь найти себе милую жену, которая будет нормально справляться со всем сама.
— Я не хочу милую жену. — Он целует моё плечо. — Я хочу дерзкую сучку.
Я фыркаю. — Ты только что назвал меня сучкой?
— Угу.
Чувство удовлетворения окутывает меня, что иронично, учитывая, что я пережила побои от своего бывшего парня сегодня. Мне не следовало бы чувствовать удовлетворение сейчас.
— Помнишь, ты спрашивал меня, буду ли я когда-нибудь идти на жертвы? — говорю я задумчиво. — Смогу ли я быть партнером, который возьмет на себя большую часть работы, пока ты в НХЛ? — Я поджимаю губы. — Я думаю, что смогла бы.
— Да?
— Я бы пошла на эти жертвы ради тебя. Потому что ты тоже всё для меня.
— Боже, Диксон, ты такая сентиментальная. Имей немного самоуважения.
Я фыркаю у его плеча.
— В любом случае, поздравляю, — говорит он.
— С чем?
— Я оставляю тебе право решать, когда рожать наших детей.
Мой взрыв смеха снова заставляет пульсировать боль в боку. — Черт возьми, Линдли. Перестань заставлять меня смеяться. — Я прижимаюсь к нему. — Но спасибо. Я ценю, что ты дал мне возможность сказать своё слово о нашем будущем.
— Мне это нравится.
— Что именно?
— Наше будущее. — Он прикладывает щеку к верхушке моей головы. — Ты это имеешь в виду? Ты видишь будущее для нас?
Я тянусь за его рукой и медленно переплетаю наши пальцы. — Да. Я имею в виду.
Я не знаю, что будет в этом будущем, но одно я знаю точно — когда дело доходит до меня и Шейна, нет сомнений, что путь будет увлекательным.
Глава 57
Шейн
Представь, что твои пальцы осторожно помешивают суп.
Моё тело приподнимается от ожидания, когда я вхожу через тяжёлую дверь в раздевалку. Знакомый запах пота и снаряжения наполняет мои ноздри, но в воздухе витает что-то ещё. Лица освещаются, когда я вхожу, несколько возгласов радости раздаются при моём появлении.
— Линдли! — восклицает Колсон, подходя ко мне. — Наконец-то!
Трейгер, Патрик, Остин и ещё несколько парней подходят, обмениваясь мужскими объятиями и хлопками по руке, приветствуя меня. Много шуму для обычной утренней тренировки.
Я улыбаюсь, искренне тронут этим приёмом. Подхожу к своему шкафчику, где меня встречают Райдер и Беккет.
— Рад тебя видеть, — говорит Райдер грубо.
— Рад вернуться.
Беккет уже в тренировочной форме и снаряжении, поэтому он садится на скамейку, пока мы готовимся. — Как Диана? — Спрашивает он серьёзно.
— Лучше. — Моя улыбка тускнеет на мгновение, потому что каждый раз, когда я думаю о своей девушке в этой больничной палате, меня тошнит. — Было трудно, но мы справляемся.
Мои друзья кидаются пониманием и поддержкой в их взгляде.
— Скажи, если ей что-то понадобится, — говорит Бек, искренне.
— Спасибо, чувак.
Моё сердце сжимается от эмоций, поэтому я поворачиваюсь к шкафчику, притворяясь, что что-то ищу, пока мои глаза затуманены слезами. Чёрт возьми. Я не собираюсь плакать перед толпой хоккеистов. Я уже достаточно поплакал перед Дианой, с тех пор как вернулся в Хастингс.
Но осознание, что мои друзья поддерживают меня, успокаивает душу. Эта раздевалка — братство, и я чувствую эту связь каждый раз, когда захожу сюда. Я знаю, что всегда могу опереться на этих парней, даже на надоедливого Трейгера, когда времена становятся трудными.
— Она умирает от желания вернуться домой, — говорю я.
— Когда её выписывают? — Спрашивает Уилл из своего шкафчика.