Многозначительная пауза. Но не на таких нарвался, ушастый.
— От которого нельзя отказаться?
— Именно.
Сурьезный какой.
— Хорошо, тогда после завершения маневров?
— Нет. Сейчас.
— Послушай, уважаемый, это у тебя ко мне дело. А не у меня к тебе. Так что принимай МОИ условия или проваливай к хаттам.
Сефи придвинулся поближе, нависая. Тело у меня крупное, можно принять за семнадцатилетнего, но два двенадцать, наверное, в нем все-таки есть. При моих метр восемьдесят два это многовато. Впрочем, товарищ Прокруст показал прекрасный способ нивелировать разницу в росте. Голову я не задирал, чтобы не выглядело глупо, продолжал смотреть перед собой.
— Если тебе надо удовлетворение, то я по женщинам, Алиик. Так что звиняй, твоя попка меня не привлекает.
Он аж зарычал. Не понравилось, наверное.
— Мне. Надо. Срочно. С тобой. Поговорить.
— Говори.
— Не здесь.
Хм, явно чуваку что-то нужно. Наверное. Ну не мог же он так страстно возжелать комиссарского тела? Надо всё-таки убедиться.
— А ты точно не из этих?
— НЕТ! — почти заорал сефи.
На нас стали оглядываться. Раскта возникла за плечом. Здоровенная дылда, в росте если уступает Алиику, то немного.
— Этот разумный волнуется, падаван. — Тоном прелестницы можно было резать бескар. — Ты чем-то его расстроил?
Годы, проведённые со мной, не прошли для мастера даром. Троллинг у неё был если не восьмидесятого, то шестьдесят девятого точно. А что? Вполне себе хорошее число. Если что, у нее отмазка: «Ты маленького роста, я не достаю.»
— Не знаю, учитель, мне просто показалось, что этот разумный решил поделиться со мной своими сексуальными пристрастиями.
Сефи молча исходил на говно. Мне показалось, или у него реально пар из ушей шёл?
Раскта поддержала троллинг:
— А он не мог их обсудить с представительницами противоположного пола?
Демонстративно пожимаю плечами.
Сефи зарычал и потянулся за бластером, но, повинуясь ментальной команде, замер. Хехе, чувак, я зря, что ли, столько времени с тобой базарил? Прокачал я тебя, родной.
Негативные эмоции — то, что надо для проникновение щупальцев чужого разума в сознание.
По ментальной связи учитель-ученик передаю предложение побеседовать приватно.
— Мы оставим вас ненадолго, — обратилась моя красавица к присутствующим. — Нам надо обсудить кое-какие вопросы с этим разумным.
И в сопровождении деревянно шагающего сефи мы покинули мостик.
Комментарий к Глава 4-4
Дописал.
========== Глава 4-5 ==========
Орбита Номии.
Каюта у нас с Расктой весьма скромная — две крошечные спаленки, небольшая, квадратов двадцать, гостиная, санузел. Так что все заинтересованные товарищи, что решат проверить, как бытуют мастер с падаваном, легко убедятся, что спим мы в разных кроватях. А то, что диванчик в гостиной убирается вниз и из стены поверх него опускается траходром, который в моей прошлой жизни за размеры называли «Ленин с нами», знать никому и необязательно.
Настолько необязательно, что можно и напильник в печень схлопотать. А он должен быть у любого, чтущего традиции Анархии. Именно этот напильник я и вертел в пальцах перед глазами сидящего на диванчике сефи. Ритмичные движения помогают сознанию разумного впасть в транс, а дальше — разберёмся.
Не люблю, когда на меня давят. Ты, товарищ, изложи просьбу, а я сам решу, снизойти до неё или не снизойти. Как говорил Нестор Махно, «Твоя свобода заканчивается там, где начинается моя». Я не знаю, кто как, а я это понимаю, что не надо позволять своей свободе мешать свободе других.
«Хмурое утро» сефи явно не читал. Поэтому вести разговор в стиле Лёвы Задова будет моветон. Он ведь всё равно не поймёт пассажей типа «Я тебя буду пытать, ты мне информацию давать» или «Я с тобой сделаю то, что Содома не делал со своею Гоморрой».
Не поймет, изящество ситуации пропадет. Ладно, будем по-простому.
Сефи сидит на диванчике, и уже впал в транс. Раскта присела в кресло напротив, притянула телекинезом из бара бокал и бутылочку сока, налила и расслабилась.
А мне тоже можно не притворяться. Поэтому достал из кармана сигарету, прикурил от пальца. Пирокинезю потихоньку, правда, пока только вот так получается.
Подтянул стул, уселся наоборот, по старой привычке, положив руки на спинку.
— Ну, колись, болезный, что тебя так попёрло.
И болезный раскололся.
История стара, как мир.
Жил-был товарищ, президент целого сектора. И было у него три дочки. Умницы, красавицы, каких не видно, всё при них. Но похитили однажды красавиц, спортсменок, дальше по списку. И пока суть да дело, попали они на Зайгеррию.
Выкупил их в итоге папа-президент, но зайгеррианские мрази успели сломать им психику. Теперь всё желание этих девушек — угождать хозяину. Папе-президенту такое не понравилось и он затаил мстю. Одобряю, месть это не плохо и не хорошо, месть — это свято.
Демократия всегда хороша тем, что можно протолкнуть в массы любой бред, заставив с помощью СМИ поверить во что угодно. Вот и данный сектор после пары месяцев активной накачки журналистами объявил войну Зайгеррии. Причём не как Черногория Японии во время русско-японской, а самым что ни на есть натуральным образом.
Взаправдашним.
И закономерно, обломались. Зайгеррианцы не зря вели себя по всей Галактике так упорото-нагло. Могучие орбитальные крепости, многочисленное корабельное наполнение возле них, не оставляли даже тени шанса на победу «малой кровью, могучим ударом».
К тому же, как и любой избираемый на время разумный, президент мыслил категориями «от выборов до выборов», что заслоняло от него общую перспективу. Главным в этом деле были не флот и не орбитальные крепости. Сила и могущество Зайгеррии базировались не на том, что они торговали рабами, нет. Они базировались на том, что разумные из других миров хотели иметь рабов.
Вот и на его сектор посыпались обвинения в «нарушении вековых традиций входящих в Республику миров». Всякие там эмбарго, санкции прилагались. Им бы потуже затянуть пояса, да смести тварей, так нет. Всеобщая воинская обязанность для Далёкой-Далёкой была крайне редка, песню «Священная Война» тоже некому было написать, так что воевали только добровольцы, немногочисленные силы самообороны, ещё меньшие по численности армии планет, и вот, дошли до конкретики, ЧВК.
С обеих сторон, в составе действующих сил, наёмников было большинство. Правда, вот сюрприз, самые крупные ЧВК были как раз на стороне Зайгеррии.
Получив отлуп на орбите планеты работорговцев, объединённый флот сектора начал неорганизованное отступление, в переводе с русского на русский, повальное бегство. И сейчас бои происходили уже на «территории агрессора», как в СМИ соседи называли сектор Югуль. Рабы хлынули потоком, но это преподносилось как «компенсация» за ущерб, нанесенный орбитальной обороне Зайгеррии. Всё-таки, мясорубка там вышла знатная, половину космических крепостей как банта языком слизнула. Заинтересовало, согнём палец на память.