– А зачем я им живой? Им только мой мозг нужен. Поэтому, если пристрелят, они меня сразу льдом обложат, чтобы не протух, и отвезут в больничку, отдадут в лабораторию и там проведут томографию мозга.
– Чего-чего? – не выдержал Колян.
– Мозг мой просветят, вот что! И посмотрят, есть ли в нём какие изменения от их консервов.
– А какие должны быть изменения?
– Мозг должен разжижиться, вот что, и тогда они смогут лепить его заново так, как им надо. Городского из меня будут лепить, вот что!
– Так эти банки с дурью, да? – опасливо спросил Колян.
– А ты как думал?!
– Зачем тогда их подбирать?
– А чтобы жрать! И лопухом закусывать.
– Зачем лопухом?
– Чтобы обезвредить ихнюю дрянь, и чтобы мозги не разжижались.
– И не разжижаются?
– А ты на меня посмотри. Я их с весны жру, уже четвёртый вертихвост, и ничего.
– И никому не говоришь?
– А кто поверит?
– Ну, в общем, да, – задумчиво сказал Колян. – Я и сейчас не верю. Кучеряво это как-то всё.
– Вот то-то же!
Колян ещё подумал и спросил:
– И что, так каждый вертихвост банки сбрасывает?
– Нет, конечно, – сказал Байщик, – не каждый, а только который с красной полосой. Этот называется санитарный. А ещё бывают с синей полосой, с зелёной. Самый хреновый это с синей, это у них патрульный. Эти могут сразу косануть, на поражение. Ну а с зелёной, это егеря, эти уже как когда – когда стреляют, а когда, если спешат куда-нибудь, тогда летят мимо и даже не смотрят.
– Откуда ты всё это знаешь? – недоверчиво спросил Колян.
– Читать надо уметь! – сердито сказал Байщик. – А вы всю бумагу скурили.
– Ладно тебе! – махнул рукой Колян. – Так я уши и развесил. Что, хочешь сказать, в бумажках так и пишется, к какому вертихвосту выходить, а к какому нет? Зачем они будут это чужим раскрывать?
– Это не они раскрывают, – сказал Байщик.
– А кто?
– Ну, мало ли.
– Темнишь ты, Байщик, ой, темнишь! – насмешливо сказал Колян.
– Какой я тебе Байщик?! – разозлился Байщик. – У меня имя есть! И отчество!
– Отчество! – насмешливо сказал Колян. – А звание?
– Младший сержант. Запаса.
– О, в это верю!
– Да, я всего младший сержант! – со злостью повторил Байщик. – Ну и что? А Генерал, когда ему надо что-нибудь толковое, приходит ко мне!
– Га! Это верно! – подхватил Колян. – Вот я ему про банки расскажу, и он опять к тебе придёт. С вопросами!
– А ты что, сейчас к Генералу собрался?
– Да нет! С чего ты это взял! – быстро сказал Колян.
– А куда тогда? – не унимался Байщик.
– Ну, по делам, – уклончиво сказал Колян. – А тебе какое дело?
– Простое, – сказал Байщик. – Если ты сейчас домой, то я тебе ещё консервов дам, чтобы ты Милке отнёс. А если к Генералу… То я не только ничего не дам, но и ещё бы посоветовал тебе свои консервы спрятать. А то Генерал, сам это знаешь, такой, что мало ли что ему может в голову втемяшиться. Вдруг он подумает, что ты ихний шпион? Или, ещё хуже, ихний провокатор?
– А я скажу, что банки от тебя! – с вызовом сказал Колян.
– А я скажу, что я тебя сегодня и в глаза не видел! – с не меньшим вызовом ответил Байщик. – Ты на меня гонишь, я скажу! За картошку! За те два мешка, которые я присудил…
– И поклянёшься?! – перебил его Колян.
– Поклянусь! А как же! – сказал Байщик. – Вот прямо сейчас клянусь всей своей прежней жизнью, что никаких консервов я не видел, и вертихвоста тоже, а иду, скажу, смотрю, а ты в траве копаешься. И говоришь, что это санитары с вертихвоста тебе сбросили.
– А у тебя твои банки откуда?!
– Так ты же их кинул! Со страху! И побежал к Генералу на меня стучать. И вот Генерал, – продолжал, уже откровенно усмехаясь, Байщик, – и вот Генерал нас приведёт к себе в секретку, нас обоих, и начнёт допрашивать. Как думаешь, кому он больше веры даст, мне, своему боевому товарищу, или тебе?
Колян помолчал, подумал, а потом вполголоса и с расстановкой сказал:
– Ну и скотина же ты, Иван Данилович.
– О! – весело воскликнул Байщик. – Вот ты и отчество моё припомнил.
– Я тебе ещё не то припомню, – очень недобрым голосом пообещал Колян.
Но Байщик этого как будто не расслышал, а продолжал своё:
– А если бы ты шёл домой, Колян, я бы тебе ещё консервов дал. Милка будет рада. И не такая она дура, чтобы после на меня стучать. Унесёт на кухню, спрячет в шкафчик и будет молчать как могила героя. А ты дурак, круглый дурак, Колян! Смешно на тебя смотреть.
– Смешно, так смейся.
– Не могу. Я человек гуманный.
– Чего-чего?
– Ну, не такой гад, как некоторые.
Колян опять помолчал, ощупал банки у себя за пазухой и сказал задумчиво:
– А что, если Генералу рассказать, издалека, конечно, что будто есть, так люди говорят, вот такой способ с вертихвостом. Может, тогда Генерал…