Р-р-р! Рокот просто обалденный! Даже не слышишь, о чём думаешь! Ну, и фиг с ним! Что будет, то будет! Колян кинулся бежать. Лес там был очень густой, конечно, и опять еловый, но всё равно же небо было видно. Значит, думал Колян на бегу, так же и им с неба видно, правда, не везде, земля. И его шапка видна тоже! Дурацкая, с красным помпоном, Милка пришила, дура, для красы. Колян сбросил шапку и прибавил бегу, хотя какой там бег в таких кустах?! А вертихвосту что! Ему в воздухе просторно, и он летел себе следом. Даже, правильней, висел точно над Коляном, Колян бежал, выбивался из сил, а санитары, падла, сверху, небось, потешались, покуривали фабрички и через зубы сплёвывали.
Колян сильно запыхался. Старый он стал, что ли, со злостью подумал Колян, совсем как холёный стал, как городской, городские все холёные, резать их надо всех подряд, планету продали за пайку и за три затяжки, как говорит Генерал. Он никогда пленных не брал и, говорит, брать не будет. И слово держит – не берёт, а если кто к нему и попадается сдуру, он всегда только одно приказывает: «К сосне!». И подводят к сосне. У неё же, не то что у ёлки, ствол снизу чистенький, без веток. Вот к этому стволу поставят, Генерал всегда сам выйдет (другим это никогда не поручает) и выстрелит. Сволочи, конечно, городские, да и деревенские не лучше, но, говорил Колян, зачем расстреливать, лучше бы он их перевербовывал. Глядишь, какая-то польза от них бы была. А так только обувка и одежда. И то не все это брали. Генерал тогда кричал:
– Знаю, падла, все вы моей смерти ждёте! А вот не дождётесь! Застрелю!
Но не застреливал. А потом, как успокоится, объяснял сердитым голосом, что не стрелял потому, что экономит патроны, нет лишних, даже на врагов их не хватает, не то что на своих. Вот какой у нас бардак и вот какое тупое наше высшее начальство в генеральном штабе, прибавлял он очень злобно и уходил к себе.
Что такое генеральный штаб, никто не знал, а у Генерала спрашивать боялись.
Колян остановился. Сердце прыгало уже почти между зубами, вот как Колян тогда выбился и теперь стоял, разинув рот, и никак не мог отдышаться.
А вертихвост продолжал рокотать – сперва прямо над его головой, а после начал понемногу сдвигаться в сторону. Колян сел на землю. Дышалось очень тяжело. Куда это он забежал, незнакомые какие-то места, только бы не под лесничество. У егерей у всех лицензии, им разрешён любой отстрел, это совсем хреново. Зато хорошо то, что вертихвост рокочет всё дальше и дальше. А вот и совсем улетел! Колян встал и, утираясь, подумал, что с вертихвоста его, может, и не видели, а просто делали плановый облёт, а он случайно с ним совпал.
А вот теперь они распались! Подумав так, Колян повеселел и опять стал осматриваться. Ага, вскоре подумал он, не так уже и сильно он отбежал в сторону. Теперь надо просто забирать левей, и через пару кэмэ он выйдет на свою тропу. Колян пошёл лесом, по тропке. Он эту тропку знал не очень, это тропка была Байщикова. Да и лес вокруг был Байщиков, правда, он его наполовину задолжал Петровичу. Но, может, ещё выкупит обратно, время ещё есть, да и Байщик мужик ловкий, языкастый, значит, выкупит. Думая подобным образом, Колян прошёл ещё немного, выбрался из чащи на поляну, поляна, оказалась немалая, заросшая высокой и густой травой…
И вдруг впереди, в траве, что-то мелькнуло! И исчезло! Колян замер, даже задержал дыхание…
И, шагах в полусотне, не меньше, увидел спину и затылок Байщика. Потом Байщик опять исчез. Чего это он там, с удивлением подумал Колян, грибы, что ли, собирает? Или, как Милка, цветы? Колян усмехнулся. А Байщик опять показался из травы и осмотрелся. Но он осматривался в другую сторону, да и Колян вовремя присел, поэтому Байщик пока ничего не заметил и опять пригнулся. И там, рядом с ним, что-то звякнуло. Ого, подумал Колян и потянулся к поясу, к заточке. А Байщик из травы пока что не показывался. Трава была высокая, по грудь, и очень густая. Такой травы, все говорили, при прежней жизни не росло, тогда трава была низкая и это считалось очень хорошо, а если где вырастала высокая, её сразу выдёргивали или обстригали специальными косилками. Байщик сам рассказывал, что у него была такая, подключишь её к проводам, она наберётся току, замигает красной лампочкой – и после только успевай косить. А здесь что Байщик делает? Не косит ведь! Колян пригнулся и пошёл вперёд, осторожно раздвигая перед собой траву. Трава чуть слышно шуршала. Колян старался не дышать, потому что если с непривычки надышишься травного духа, то потом начинаются всякие глюки: чудится разная дрянь, хуже чем после бухла. Вот какая здесь трава! А отцветёт – и нормальная, можно даже в суп бросать для запаха, Милка так и делает, бросает.