- А кто имеет? Твой Солнечный?
- Не твое дело! Я тебя... Ты там сказал... - перевожу дыхание, потому что чувствую слезы, которые накатывают. Они не дают мне сказать, все что чувствую, все что накипело. Мое горло будто сдавливает. Не позволю себе плакать, только не при нем, чего бы ни стоило. - Я не вещь, чтоб мной раз попользоваться, ясно?!
- А сколько надо пользоваться? Много раз? - спрашивает насмешливо.
Я не знаю, как это произошло, но моя рука поднимается, а прихожу в себя только тогда, когда слышу звонкую пощечину, и ладонь горит, будто обожжена огнем.
Испуганно смотрю на свою ладонь и удивленно поднимаю глаза на парня. Миша касается своей щеки. В его глазах мелькает досада и сожаление. Или я лишь хочу, чтоб это были они?
- Ави...
- Никогда! - делаю шаг от него. - Не трогай меня, не подходи ко мне, у тебя... у тебя есть девушка... - одинокая слеза безудержно катится по щеке, - а меня не... не трогай меня...
Разворачиваюсь и что есть силы бегу от него прочь. Скорее домой! Это просто невозможно. Просто кошмар. Больше никаких парней, никакой любви, что в ней хорошего? Вот так страдать?
Как он может так со мной? Неужели я могла так ошибаться в нем? Почему в этот же миг не могу перестать его любить? Я знаю его с детских лет, он никогда меня не обижал... А сейчас раз за разом, он просто топчет мое сердце, раз за разом унижает меня. За что? Что я ему сделала?
В автобусе набираю Лию.
- Солнечный так плох, что ты звонишь час спустя? - весело спрашивает она.
- Лия... - глотаю слезы, - мне засос оставил...
- Солнечный? Что? - изумляется. - Засос? Солнечный?
- Ми...ша...
- Так, милая. Вдох. Ты где?
- В авто...бусе...
- Ко мне доедешь без приключений?
- Да...
- Все, ни о чем не думай, чтобы не было, мы все решим, ясно?
- Да.
И, конечно, весь вечер я провожу в объятьях своей подруги, изливая всю горечь души. Она осторожно гладит меня по голове, приговаривая, что все будет хорошо. И мне действительно хочется верить только в это.
- У тебя все в порядке? - робко нарушает наше теперь традиционное молчание за завтраком папа. Не в бровь, а в глаз. Отвлекаюсь от своей тарелки и поднимаю глаза на отца. Смотрю на его осунувшееся лицо, на морщинки возле глаз, возле губ от частых улыбок. На редкую седину в волосах. После того, как ушла мама, он здорово постарел. И на мгновенье мне стало его жаль всем сердцем. Папа человек привычки и человек тихой размеренной жизни. Мама своим уходом перевернула все вверх дном и разбила минимум три сердца. Если мы с Колей просто привыкли к предательству, папа же носил эту боль в сердце постоянно. Он мог сколько угодно смеяться, шутить, но его глаза выдавали немую боль и беспомощность.
- Все в порядке, - тихо проговариваю.
- Хочешь, я тебя подброшу до университета? И Лию по дороге захватим?
- У нас время в этом семестре не совпадает... и я сама доеду, спасибо - поднимаюсь и споласкиваю свою тарелку под водой.
- Птенчик, ты ведь не будешь со мной так постоянно разговаривать?
- Не знаю, папа, а ты долго будешь встречаться с бывшей девушкой своего сына?
- Ави, это не честно.
- Не честно, папа.
- Ты не можешь меня судить, - проговаривает отец неуверенно.
- Не могу, - соглашаюсь с выдохом, наклоняюсь и целую его в лоб, - все, я ушла, а то опоздаю на занятия.
И как только выхожу за порог калитки, вижу курящего Мишу у моих ворот. От неожиданности застываю на месте. Он внимательно смотрит на меня.
- Привет, Пеппи.
- Я опаздываю, - проговариваю и начинаю идти в сторону остановки. Он пристраивается под мой шаг.
- Я могу говорить и на ходу, - сообщает парень и выкидывает окурок.
- Не нужно...
- Блять, нужно. Подожди, - он за плечо меня останавливает. Поднимаю на него глаза. Ну что? Что еще ему нужно? - Бля, Ави, не смотри на меня так.
- Как?
- Как на мудака, - выдыхает. Переводит взгляд в сторону, потом снова на меня, - смотри, как на друга твоего брата, парня, который достал твою куклу и в которого, - он смотрит мне в глаза, и темная бездна проникает мне прямо в душу, - в которого ты была влюблена.
- Миша, - выдыхаю.
- Подожди, Пеппи, - проговаривает он, - я не каждый день этим занимаюсь.
Что? О чем он говорит? Оглядываю нашу улицу. Ничего не понимаю.
- Извини меня, ты права, - его глаза вновь на мне, - я вчера вспылил, не знаю, что на меня нашло. Увидел тебя, Солнечного и все, кровь прилила к мозгам, - он слабо хмыкает, - если они там есть, - тут же принимает серьезное выражение лица, - конечно, я не имею права. Видишь, все не так запущенно, - слабая недолгая улыбка, - пусть, я действительно не достоин быть с такой девушкой, как ты, но Солнечный... - он хмурит брови, - как друг твоего брата и парень, доставший твою куклу, я не дам ему приблизиться и на шаг к тебе. Ави, в нем много гнили. Спроси у Коли. Пусть это будет, - Миша сжимает челюсть и смотрит поверх моей головы, - любой другой парень. Нормальный.
Затем Бронзаев опускает на меня глаза, и мы с минуту смотрим друг на друга. Мое сердце стучит как сумасшедшее. Я знаю, что все люди не идеальные, Я, вижу, насколько он искренен и конечно прощаю его в ту же секунду. И больно лишь от того, что он меня отпускает и желает счастья с другим. Это произошло два месяца назад. Но сейчас, он ставит точку. Хотя это смешно, он не может ставить точку, у нас не было отношений, они были только у меня.
- Блять, лучше как на мудака, - бормочет Миша, делает два шага спиной назад, не прерывая зрительного контакта, и разворачиваясь, уходит в сторону своего дома. А я думаю, что, кажется, только что, упустила последний шанс с ним поговорить. Но что мне ему было сказать? Я вообще ничего не понимаю... И его реплика про недостойного... и про Солнечного... Это Миша перечеркнул все то, что было у нас. И стоит мне только вспомнить его слова, его тон, все это до сих пор причиняет боль, такую, что хочется кричать во все горло.
На первой паре общая лекция, мы с Марикой устраиваемся за партой. Влада заходит сразу за лектором и пробирается к нам наверх. Здоровается легким кивком головы. Конечно, утреннее происшествие выбивает меня из колеи. Мне тяжело сосредоточится на том, что говорит лектор. В моей голове крутятся Мишины слова, а самое главное, то, как он смотрел на меня. Как тот парень, с которым я встречалась. Как будто не было тех слов, будто между нами действительно все было по-настоящему. Но зачем ему извинятся, если я просто игра? Если у него новые отношения? Почему волнуется обо мне? Или что это, если не волнение? Почему запретил видеться с Солнечным?
- Вы что вчера узнали, что Пугачева умерла? - шепчет Марика
- Что? Она умерла? - удивляется Влада. Я тоже смотрю на девушку.
- Нет, но вы обе так выглядите, будто это произошло, - шепчет гречанка. Мы с Владой переглядываемся. Она мне слабо улыбается, и я также в ответ улыбаюсь ей.
- Я с Мишкой поссорилась, - шепчет расстроено Влада. Ее карие глаза встречаются с моими, и я прям напрягаюсь всем телом. Но я ведь не при чем, верно?
- Из-за чего? - спрашивает Марика.
- Девушки, - лектор обращает на нас свой суровый взор, - я вас слышу, и мне это мешает!
И мы смолкаем до конца пары.
- Так что случилось? - повторяет вопрос гречанка, когда преподаватель заканчивает пару, и мы начинаем собирать вещи.
- Ой, не знаю. Он был не в духе, тут я подошла, что-то не так сказала... Знаете же как бывает. Вот у Ави спроси, какой Миша вспыльчивый.
Эээ? Меня? Она что-то знает? А что 'что-то'? Разве было что-то? Касаюсь шали, намотанной на шеи и скрывающей засос, и конечно, в ту же секунду краснею.
- Угу, - послушно подтверждаю.