— Что за фокусы, некромант? Так-то ты выполняешь поручение моего отца? Пытаясь скрыться?
Марекит отстраненно подумал, что своей грубостью и высокомерием эта баба очень похожа на Элизу. Единственное исключение — дочь Бенедикта куда более опасна.
— Я не пытался скрыться. Я был на плане Смерти.
Фелиция подозрительно прищурилась:
— Не морочь мне голову, некромант. Вы неспособны попасть туда без..
— Без Черепа или его проекции? — перебил ее колдун. — Неспособны, верно. Но в этот раз мне кое-кто помог.
— Кто же?
— Умертвь.
И, видя, как удивленно распахиваются ее глаза и приоткрывается красивый рот, добавил:
— А теперь, если тебе не надоело отвлекать меня от дела, я хочу продолжить.
Опешившая от такой наглости Фелиция не нашлась, что ответить. Марекит перестал обращать на нее внимание и сосредоточился на своих ощущениях. И почти сразу же почувствовал что-то непостижимое, могучее, свернувшееся клубочком рядом с источником. Некромант никогда не слышал ни о чем подобном и подозревал, что сила, которой поделилась с ним Умертвь, не имеет названия ни на одном из человеческих языков.
Переборов внезапно накативший страх, Марекит осторожно потянулся к тайному знанию. Аккуратно провёл «ладонью» по чуть тёплому «боку» и сила почти сразу откликнулась на призыв своего нового хозяина. В голове раздался крик тысяч голосов. Звонких и шипящих, высоких и низких, хриплых и чистых. Все они кричали что-то на языке мертвых и некромант схватился за виски, стараясь не утратить рассудок.
Вопль банши. Вот что это такое. Даже один такой крик способен убить, а тут кричащих сотни, если не тысячи! Марекит, понимая, что ещё мгновение и он сойдёт с ума, вытянул вперёд правую руку и выкрикнул:
— Её!
И тотчас вся эта колоссальная мощь, сравнимая по силе со скорбью тысяч и тысяч матерей, жён, возлюбленных, с яростью набросилась на статую. Прочный, словно крепчайший алмаз, камень пошёл волнами, резонируя все сильнее и сильнее. Однако творение Прометея не собиралось сдаваться столь просто и принялось сопротивляться. На мгновение ей удалось отодвинуть от себя силу, образовав защитную сферу, но вопль вновь набросился на статую, с удвоенной силой, и защита дрогнула, поддалась...
Краем глаза заметив, как в паре метров катается по земле Фелиция, некромант с удовлетворением наблюдал, как гладкая поверхность статуи начинает крошиться и покрываться мелкой сеточкой трещин. Творение Прометея проиграло противостояние.
Неожиданно прямо перед Марекитом, в десяти метрах впереди, открылся портал и оттуда в некроманта ударил невидимый кулак. Сложившись чуть ли не пополам, колдун с оханьем отлетел назад, успев увидеть, как из портала шагнул Прометей собственной персоной, а следом за ним воин, в котором маг с удивлением узнал Ареса.
— Я смотрю, никто из ничтожеств, тысячи лет пировавших на моих останках, не желает вернуть украденное!
Безумные глаза титана не смотрели на поверженного некроманта. Скользнув взглядом по медленно встающей с земли Фелиции, Прометей принялся выкрикивать слова заклинания, в попытке спасти готовую рассыпаться статую.
— Берегись! — крикнул Арес, но предупреждение запоздало. Ветвистая молния ударила Прометея в грудь и титан с воплем отлетел в сторону, разбрызгивая синеватую кровь. Этой заминки оказалось достаточно, чтобы Вопль завершил начатое. С ужасным скрежетом статуя рассыпалась на мелкие камушки.
— Как ты посмел вернуться?!
Зевс, позади которого стоял Гермес, легко спрыгнул с крыши Пантеона. Глаза громовержца пытали молниями, а на лице легко читалась ярость. Могучий торс часто вздымался, стараясь унять гнев.
— Неужели ты думал, дорогой братец, что избавился от меня навсегда? После того, что между нами было?
Прометей встал на ноги, сплевывая кровь. Кожа на его груди почернела, а в месте попадания молнии сгорела полностью, обнажив белые ребра, но титан этого словно не замечал. — Ты позволишь?
Титан вытянул руку и стоящий возле него Арес вложил в нее копье. Зевс нахмурился:
— Отступись, сын. Он не стоит твоей помощи. Вернись на Олимп. Ты будешь наказан, но после, рано или поздно, прощен.
Прометей расхохотался:
— Давай, Арес, вернись к папочке! Меня он приковал к скале, кто знает, быть может, тебя он бросит на дно океана, да попросит своего ручного братца присматривать, чтобы ты не сбежал пару тысяч лет!
Бог войны отреагировал намного спокойнее:
— Твое время прошло, отец. Ты слишком стар и слаб, чтобы править миром.
Прометей метнул копье и Зевс принял его на возникший в руке голубой круглый щит. Удар оказался такой силы, что острие вышло на ладонь с внутренней стороны.
— Иди сюда!
Прометей вытянул руку и копье вернулось к нему. В руке Зевса появилась ветвистая молния, которая тут же вытянулась и затвердела, приняв форму боевого посоха из чистой ярости небес. А в следующее мгновение противники сцепились в схватке.
Несмотря на боль в переломанных ребрах и порванных внутренних органах, Марекит во все глаза смотрел на развернувшуюся перед ним битву. Зевс и Прометей сражались столь яростно и стремительно, что человеческий глаз не успевал за их движениями. То и дело во все стороны летела синяя кровь, а тела богов покрывались ранами, но на их способности сражаться это никак не сказывалось.
И тут что-то изменилось. Прометей отбросил в сторону копье, левой рукой перехватил молнию Зевса и, превозмогая нечеловеческую боль, шагнул вперед, вплотную к брату. Выбросил вперед свободную руку и схватил Зевса за голову, притянул к себе, заглядывая в голубые глаза:
— Ты силен, брат! Чего не скажешь о твоем разуме!
-Глаза Зевса расширились, когда с руки Прометея в его мозг вонзилось сильнейшее ментальное проклятье. И в тот же миг Прометей выругался — Зевс не умер, но все же закатил глаза и рухнул на землю, потеряв сознание. Однако следом за ним упал и Прометей.
На титана было страшно смотреть. Из многочисленных ран лилась кровь, с каждой каплей унося с собой силы.
— Убей его, Арес! Я не смогу — слишком многое отдал.
Бог войны решительно шагнул к лежащему без сознания отцу. Занес копье над телом, но тут же едва не упал, когда ему в плечо вонзилась стрела с золотым оперением.
— Артемида!
Вечно юная лучница стояла в сорока шагах от Ареса и уже наложила на тетиву новую стрелу. Оттянула к уху и выстрелила, но на этот раз бог войны был готов и смог легко увернуться.
— Уйди отсюда, девочка! Твоих сил не хватит, чтобы справиться со мной!
— Зато моих хватит.
Раздалось хлопание крыльев и Гермес опустил на землю вооруженную Афину. Легкий открытый шлем, изящный линоторакс, копье и круглый щит-гоплон.
— Ты ответишь за свое предательство, брат. Так же, как и твоя сучка, предавшая мужа.
Арес оскалился и уже собрался было ринуться в атаку, но тут с улицы, ведущей к городскому парку, нетвердой походкой вышел Дионис. Не обращая внимания на застывших друг напротив друга в боевых стойках Афину и Ареса, подошел ближе.
— Ну неужели нельзя было все решить за столом, брат? Посидели бы, попировали и обо всем договорились.
Дионис икнул и с сожалением посмотрел на мех в своей руке:
— Теперь придется тратить драгоценный напиток впустую...
Сделав щедрый глоток, бог виноделия зажег в руке крошечный огонек и поднес к лицу. Из его рта ударил длинный язык жаркого пламени и Арес едва успел отскочить в сторону. Развернулся и побежал назад, но тут же едва не упал, когда еще одна стрела вонзилась чуть ниже левой лопатки, буквально на палец разминувшись с сердцем. Подскочил к обессиленному Прометею и прыгнул в темнеющий портал, разминувшись с еще одной стрелой.
На марсовом поле остались ругающаяся на все лады Афина, Дионис, подошедшая ближе Артемида, парящий в высоте Гермес и лежащий в беспамятстве Зевс. Ну и два смертных мага, не рискующих встревать в дела олимпийцев.