Повелительница костей поморщилась. Она терпеть не могла быть кому-либо обязанной, но открещиваться от долга не собиралась. Дар жизни — священен. Смерть не поймет, если одна из некромантов отмахнется от подобного.
Сатир болтал без умолку, так что очень скоро Элиза была в курсе всех последних новостей. Вроде бы всего неделя, а сколько всего произошло! Тектонические плиты миропорядка пришли в движение, и некромант чувствовала, что грядущие перемены затронут абсолютно всех. За этими размышлениями она даже не сразу вспомнила о родной земле и нависшей над ней угрозе. Поэтому во время обеда не донесла ложку супа до рта, когда поняла, что ничего не знает о Карфагене и угрожающем клану личе. Вроде в один из кратких периодов улучшения самочувствия у нее был разговор с Марекитом, но вот его содержание совершенно стерлось из памяти.
Серебряная ложка громко звякнула о тарелку, когда девушка порывисто встала и направилась к собственным покоям. Но добраться до них не успела.
— Здравствуй. — Милан перехватил ее в коридоре. — Вижу, тебе уже гораздо лучше. Хочу попросить тебя об услуге.
— Прошу прощения, Правитель, это не может подождать? Я хотела бы связаться с Карфагеном.
— Именно об этом я и хотел тебя попросить, — улыбнулся Якостроф. — Хочу поговорить с главой клана Танатис. Не против, если я задам свои вопросы, а затем оставлю вас наедине?
Упрямиться дальше Элиза не видела причин, поэтому согласилась и к покоям некроманта они подошли вместе.
Зайдя внутрь, девушка предложила Милану что-нибудь выпить, но тот отрицательно покачал головой и отказался от приглашения сесть. Вместо этого оперся спиной на стену, скрестил руки на груди. Пожав плечами, Элиза достала из поясной сумки верный серебряный стило, уколола палец и начертила на полу формулу призыва. Милан с интересом наблюдал за ее манипуляциями, явно запоминая каждое движение. В какой-то момент ее кольнуло раздражение — некроманты никогда и никому не раскрывали своих секретов и заклинаний, но девушка тут же одернула себя. Без таланта, без дара клана Танатис, Якостроф все равно не сможет использовать подсмотренные знания.
Узор полыхнул бирюзовым.
— Что теперь? — заинтересованно спросил Милан.
— Ждем. Глава клана получит призыв и, если сможет, то подхватит плетение. Тогда мы сможем поговорить.
Тени в углу комнаты сгустились, вытянулись, образуя мужской силуэт.
— Приветствую тебя, Элиза! Какие новости ты хочешь донести до клана?
Повелительница костей едва не ущипнула сама себя. На призыв мог ответить только глава клана. Так почему же, Аид его побери, с ней говорит Марекит?!
— Извини, но я хотела поговорить с главой клана. Где Орест?
— Ты ничего не помнишь, дочь ночи? — в голосе Марекита сквозило удивление. — Прежний глава клана мертв. Пал в битве с личем.
— Тогда почему на призыв отвечаешь ты? Постой... Тебя выбрали главой клана?! Но это невозможно! Над нами может стоять лишь Истинный!
— Такова была воля Умертви, Элиза. Совет уже признал меня. Ты хочешь оспорить их решение?
Элиза задумалась на секунду и отрицательно покачала головой:
— Воля Совета для меня незыблема. Я связалась с тобой... с вами, чтобы узнать, как обстоят дела в Карфагене. А также засвидетельствовать почтение присутствующего здесь со мной Правителя Крита.
Девушка была готова поклясться, что и Милан, и Марекит одновременно усмехнулись. Видимо, ни для кого из них не осталось тайной ее завуалированное предостережение новому главе клана, чтобы не болтал лишнего.
— Я рад лично... ну, почти лично приветствовать великого мага и дорогого брата по искусству! — Тень изящно поклонилась и Милан ответил тем же. Правда, куда менее изысканно. — Судя по всему, память сыграла с тобой злую шутку, поэтому позволь я расскажу вам обоим последние новости...
Потрясение от неожиданного возвышения давнего соперника тускнело от осознания того, что угроза лича, безжалостным мечом висевшая над кланом, миновала. Элиза даже зауважала Марекита, когда тот рассказал, чего ему стоило расправиться с немертвым колдуном. Да что там! Она даже вполне ровно отнеслась к новости о возможном союзе с недавними заклятыми врагами — кланом Жизни. Положа руку на сердце, Элиза не питала ненависти к Енисис. Конфликт давным давно перешел в разряд вялотекущих, а о его причинах вряд ли кто-то смог бы вспомнить, не углубляясь в клановые архивы.
— Я искренне поздравляю клан Танатис со столь блистательной победой! — Милан наконец-то оторвался от стены и подошел чуть ближе. — Однако вынужден перевести разговор на еще одну насущную проблему.
— Вы ищете союзников в борьбе с объединенными силами Фтеротос и Плойгос. — Марекит проявил осведомленность в делах, творящихся за пределами Карфагена. — Сожалею, но я вынужден отказать вам в вашей просьбе. Танатис сейчас не в том положении, чтобы помогать кому-либо. Предстоит много титанического труда, чтобы исправить последствия появления лича на нашей земле. Однако я готов пойти вам навстречу и не отзывать Элизу. Пусть она будет подле вас в качестве посланника клана. И окажет любую доступную ей помощь.
Милан сжал губы, явно разочарованный отказом, однако нашел в себе силы поблагодарить Марекита и затем откланяться.
— Зачем ты оставляешь меня здесь?! — С Элизы разом слетело все добродушие. — С минуты на минуту на Крит прибудут объединенные силы воздушников и водников. И тогда на острове воцарится хаос. Вызови меня обратно!
— Нет, ты останешься возле Правителя.
— Но почему?! Зачем?
Вместо ответа Марекит отправил ей слепок чужой ауры. Черной, как сама ночь, насквозь пропитанной исступленной ненавистью и злобой. Девушка содрогнулась, краем сознания отмечая, что столь достоверно передать чужую ауру через «Теневой канал» не мог даже Орест. Новый глава клана явно прибавил в силенках, и очень ощутимо.
— Что это за мерзость?!
— А сама как думаешь? Чтобы изгнать лича, мне пришлось на мгновение слить свой разум с его гнилыми мозгами. Но тут интересно другое. Обрати внимание на вот этот след.
Элиза присмотрелась повнимательнее и потрясенно раскрыла рот.
— Это что... Следы воздействия Голема Плоти что ли?
— Они самые. Напомнить, кто повелевает бестелесной сущностью, ранее обитавшей в Големе?
В напоминаниях Элиза не нуждалась, так как частенько чувствовала этот едва уловимый запах от правителя Крита.
— Именно поэтому ты останешься возле него и будешь изо всех сил изображать любезную посланницу. Пусть разберется с прихвостнями Прометея. Чем Зевс не шутит, вдруг справится. Но в любом случае будь готова. И, если предоставится шанс — не мешкай и не сомневайся.
Тени рассыпались прахом и расползлись по углам, оставив Элизу в полном смятении чувств.
Поднимаясь по деревянному настилу на борт одного из последних кораблей, Джамал испытывал двойственные чувства. Рожденный в другом мире, он привык к куда более современным и надежным средствам перемещения по воде. А эта галера особого доверия не вызывала.
— Что-то ты не весел, друг мой. Выше нос! Через пару дней мы прибудем на место и раз и навсегда закроем вопрос с вражескими кланами. А заодно заслужим благосклонность Прометея. Слышал последние новости?
Жизнерадостная рожа Вириса так и просила кирпича или хотя бы кулака, но бывший глава Алькат Вальваллы давно привык сдерживать себя. Терять ценного союзника, не сумев сдержать эмоций — верх глупости. Поэтому односложно ответил:
— Слышал.
О разгроме Олимпа и смерти Зевса и Геры не знали разве что глухонемые слепцы. Прометей нанес сокрушительный удар. Во всех смыслах. Лишил олимпийцев главной силы, нанес непоправимый урон моральному духу всем тем, кто продолжал верить в старых богов. Теперь очень многие призадумаются, а стоит ли поддерживать тех, кто понес столь грандиозное поражение?
А буквально вчера Джамал стал свидетелем смены настроений, когда вместе с Вирисом принимал весьма неожиданного и необычного посланника, который от лица своего народа выразил преданность делу Прометея и его верных последователей...