Магни развернулся и пошел прочь, а я последовал по его стопам.
— Что он сказал? — спросил я с жутким чувством, что это как-то связано со мной. Физическое давление Магни на нашего отца было впервые, и я хотел знать, какие слова спровоцировали его на такую реакцию.
— Ничего, — тихо прошипел Магни, и это только подтвердило, что речь шла обо мне.
Положив сильную руку на плечо моего брата, я остановил его.
— Что этот ублюдок сказал на этот раз? — мой суровый взгляд и ледяной тон требовали правды.
Магни выдохнул воздух, его голубые глаза на секунду закрылись, прежде чем он встретился со мной взглядом.
— Ублюдок сказал, что хотел бы, чтобы это был ты, а не Питер, потому что, по крайней мере, тогда он мог бы умереть, зная, что у Северных земель будет сильный правитель в моем лице.
Мое лицо оставалось бесстрастным. Только кадык дернулся у меня в горле, когда я с трудом сглотнул и почувствовал, как снаружи моего сердца образуется новый слой брони.
— Не позволяй ему добраться до тебя, — напомнил мне Магни, как делал это годами. — Ты же знаешь, как ему нравится играть в интеллектуальные игры.
Да, я знал, потому что обычно я был целью этих интеллектуальных игр, но сейчас все было по-другому.
— Я должен позвать маму, — пробормотал Магни, схватил меня за плечо и наклонился. — Но потом мы с тобой выпьем в память о Питере и напьемся, хорошо?
— Я не могу поверить, что он мертв, — сказал я бесстрастно, поскольку реальность смерти моего друга еще не дошла до меня.
— Я тоже. Это полный пи*дец! — Магни снова потряс меня за плечо, прежде чем уйти.
Я не знаю, как долго я стоял там, мои кулаки были сжаты так же сильно, как и челюсть, моя ненависть к отцу росла каждый раз, когда слова Магни прокручивались в моей голове.
«Он хотел бы, чтобы это был ты, а не Питер, потому что, по крайней мере, тогда он мог бы умереть, зная, что у Северных земель будет сильный правитель в моем лице».
Мистер Зобель был бледен как привидение, когда ему помогли спуститься с балкона на стул в большой комнате, где я стоял.
Я наблюдал, как мой отец беспокоится о своем друге, и видел, как моя мать подбежала и опустилась на колени на толстый ковер, чтобы взять мистера Зобеля за руку, выражая соболезнования и добрые слова.
Было абсурдно наблюдать, как мой отец осыпает своего старого друга сочувствием и добротой, когда все, что он мог предложить мне, своему старшему сыну и наследнику, были резкие слова.
Может быть, если бы он был ублюдком для всех, меня бы это так не волновало, но он любил Магни и мою мать. И очевидно, что он также глубоко заботился о своем друге, мистере Зобеле.
Это меня он ненавидел.
Потому что я был для него большим гребаным разочарованием и стоял на пути его любимого сына Магни.
Было легко ненавидеть Магни, и в течение многих лет я так и делал.
Но потом я заметил, как Магни возмущался фаворитизмом нашего отца, и мы сблизились, несмотря на это. Теперь, когда мне было двадцать пять, Магни был моим ближайшим союзником и другом.
После того, как моя мать и Магни вывели мистера Зобеля из комнаты, я подошел к отцу с чувством холода и отстраненности в сердце.
— Мне жаль, что Питеру пришлось умереть сегодня. Это большая потеря для всех нас, — механически сказал я.
Мой отец кивнул и вытер пот со лба.
— Убедись, что его убийца встретится с лучшим бойцом в следующем раунде. Я хочу, чтобы его уничтожили за то, что он сделал с Питером. — Расхаживая по комнате, он продолжил: — Такой гребаный трус. Любой может сломать человеку шею — какой в этом спорт? В мои дни мы сражались с честью. — Он поднял глаза и замахал руками в моем направлении. — Ваше поколение не знает, что значит честь. Душить, ломать кости, проламывать кому-то череп — вот что делают настоящие мужчины. Не какой-нибудь модный прием кунг-фу, чтобы оборвать жизнь за секунду, — разговаривая, он вернулся на балкон, и я последовал за ним. Застонав от гнева, он принял свою любимую позу: расставил ноги, крепко уперся руками в бедра и широко расставил локти. То, как он опустил подбородок, придавало ему угрожающую позу, излучавшую устрашающую силу. — Где этот ублюдок?
Я сразу заметил убийцу Питера, который сейчас в зале наслаждается своей славой, готовясь увидеть следующий бой.
— Я хочу, чтобы этот кусок дерьма сдох, — прорычал мой отец.
— Почему бы мне самому не спуститься и не бросить ему вызов? — спросил я сардоническим тоном. — Если тебе повезет, он свернет и мне шею, и твое желание сбудется.
Мой отец выгнул бровь, глядя на меня.
— Ах, так Магни сказал тебе, не так ли?