Прищурившись, я увидела, как Хан поправляет резинку, чтобы снять штаны.
— Ты же на самом деле не собираешься полностью раздеваться, не так ли? — спросила я с учащенным пульсом.
— Я разденусь, и ты тоже, — сказал он прагматично.
Оба моих глаза открылись, и я пристально посмотрела на него.
— Это не смешно, Хан.
— Смешно? — Он выглядел по-королевски взбешенным. — Ты думаешь, мне показалось забавным тратить свое время на беготню в поисках тебя или беспокоиться, доберется ли Магни до тебя раньше меня?
Я выдохнула воздух, сдаваясь, и подняла ладони, чтобы успокоить его, откинувшись назад так далеко, как мне позволяла лента.
— Мне жаль. Мне не следовало уходить, не сказав тебе, и с твоей стороны было очень мило беспокоиться обо мне.
— Тебе не следовало уходить, точка, — сказал он и посмотрел вниз на мою блузку. — Теперь снимай свою одежду.
— Нет! — я отказалась и увидела упрямую решимость в его глазах.
— Это было не предложение, а чертов приказ, — сказал он и спустил свои трусы.
Мое лицо стало пунцово-красным, зная, что Хан теперь был полностью обнажен рядом со мной. Сжав руки в кулаки, я посмотрела вверх. «Не смотри вниз, просто не смотри вниз», — сказала я себе. Дело было не в том, что я раньше не видела обнаженных мужчин, потому что на Родине мы спокойно относились к наготе и считали ее естественной вещью. Дело было в том, что Хан делал это, чтобы доминировать надо мной, и я возмущалась его демонстрацией силы. Кроме того, был небольшой факт, что Хан сильно отличался от мужчин, которых я видела обнаженными, и что иногда он заставлял меня чувствовать то, чего я не хотела чувствовать.
Снова поправив эластичный пояс, он схватил меня за бедра и подвинул к себе спереди. Это произошло так быстро, что у меня не было шанса сопротивляться, прежде чем мы оказались лицом к лицу, прижавшись животом к его твердому… переду. Я громко ахнула и попыталась сделать шаг назад, но застряла.
— Последний шанс раздеться, — бросил он вызов, и когда я не отреагировала, он затащил меня в душ полностью одетой.
— Хан, я… я… — мой обычно красноречивый язык заплетался.
— Ты сказала, что от меня пахло, — сказал он так, как будто все это было для него утомительно и нудно.
— От тебя не пахнет, — быстро сказала я, — И ты высказал свою точку зрения. Я обещаю, что не уйду… Только не включай воду, — пробормотала я.
— Прими душ, включи воду, сделай ее теплой и включи музыку. — Хан поджал губы, когда вода полилась с пяти сторон, его самодовольная улыбка говорила мне, что ему нравится контролировать ситуацию и ставить меня на место.
— Ах, — простонал он и откинул голову назад, подняв руки и массируя кожу головы с закрытыми глазами. У него были темные волосы подмышками, которые все на Родине удаляли до того, как они достигали половой зрелости. Это было визуальное напоминание о том, что Хан не был милым, нежным мужчиной Родины. Он был чистокровным мужчиной Севера, и вдобавок ко всему он был их лидером — альфа-самцом, если таковой когда-либо существовал.
Тихо играющая музыка никак не могла успокоить мое бешено колотящееся сердце.
— Теперь раздевайся, — сказал он и вытер воду с лица.
— Я не буду раздеваться, — твердо настаивала я.
— Да, ты это сделаешь. — Его ответ был коротким и не подлежащим обсуждению. — Или ты раздеваешься, или я сделаю это за тебя.
— Ты дал мне слово, — резко напомнила я ему.
— Я никогда не говорил, что не буду тебя раздевать.
— Но ты сказал…
Он прервал меня.
— Разве я применил силу к тебе?
— Нет, но ты потащил меня.
— Так что это — нет. Я тебя изнасиловал?
— Нет, но это граничит с…
Он покачал головой и положил обе руки по обе стороны от моего лица, заставляя мою голову запрокинуться, чтобы встретиться с ним взглядом.
— Я не собираюсь трахать тебя, Перл. — Наслаждаясь моим вздохом в ответ на его грубое слово, он навис надо мной, его губы почти касались моих: — Если ты сама этого не хочешь? — его вопрос прозвучал хриплым шепотом.
Если бы у меня было адамово яблоко, мое бы подпрыгивало у меня в горле, когда я изо всех сил пыталась обрести свой голос.
— Ты этого хочешь? — спросил он низким и соблазнительным голосом. — Хочешь, чтобы я трахнул тебя?
— Н… не… — я запнулась, совершенно не в своей тарелке.
— Итак, полагаю, Арчер больше в твоем вкусе, да?
Арчер? Я находила Арчера очаровательным и отзывчивым, но он был не в моем вкусе. У меня не было своего типа.
Когда я не подтвердила или не опровергла его вопрос, его челюсть напряглась, а руки задрали мою рубашку.