— Я всегда готов помочь вам, тем более что сам за душой грехов не имею.
— С ним девчонка быть должна еще. Но вы тут один, так что я зря вас потревожил, мастер. А работа ваша красивая, прям загляденье.
Про себя Аш молил всех известных ему богов, чтобы Лантея конкретно в это мгновение не подошла к нему, иначе все бы полетело к гоблинской матери. Пора было скорее заканчивать разговор.
— Не хотите купить этот набор? Чтобы мне обратно не пришлось его везти. А я вам скину пару монет в честь грядущего праздника Очищения.
Страж моментально посветлел лицом. Он еще не дал ответ, но его руки уже сжали коробку как свою собственность.
Ашарх продал набор почти за бесценок: желание избавиться от мужчины было сильнее жадности. Когда стражник, довольный приобретением, растворился за спиной профессора, то Аш угрем стал скользить в толпе, пытаясь высмотреть Лантею. Девушка была у той же лавки с украшениями, где преподаватель и видел ее в последний раз. Он ненароком встал рядом и сделал вид, что тоже рассматривает серебряные перстни, но сам яростно шептал в сторону своей спутницы:
— Лантея, не подавай вида, что мы знакомы. Нужно уходить из города как можно быстрее. Выходим по одиночке через южные ворота, на регион Вех.
— Но я хотела еще погулять по ярмарке, — прошептала огорченная девушка, но Аш до боли сжал ее тонкую руку.
— Нас ищут. Не спорь. Встретимся через полчаса, где-нибудь в километре от Уце. Лучше навяжись к кому-нибудь в попутчики.
Профессор растворился в толпе, словно его никогда и не было рядом с хетай-ра. У одного из коробейников мужчина купил расшитую повязку на лоб, чтобы прикрыть свой шрам. На выходе из Уце он заметил двух стариков, которые пытались вытащить из городской канавы колесо своей телеги. Профессор помог им и ненароком разговорился о ярмарке. Под старческие жалобы на цены Ашарх выскользнул из ворот, не привлекая к себе лишнего внимания.
За городом, в тени раскидистого ясеня своего спутника уже ждала Лантея, грызущая купленные леденцы. Девушка без труда прошла ворота, последовав за толпой разновозрастных детей. Аш облегченно выдохнул, когда увидел свою напарницу. До последнего момента он не верил, что им так просто удастся выйти из Уце, неожиданно оказавшегося столь негостеприимным городом.
— Только представь, — усмехнулся профессор, снимая тугую повязку с головы. — Он назвал меня убийцей! Да я и мухи в жизни не обидел.
— Смотри, сначала тебя начнут так называть, а потом сам не заметишь, как решишься поддержать эту легенду.
Лантея поправила сумку, и спутники двинулись по дороге в Зинагар.
Глава третья. Серебряная фляга с именем
Путники в полумраке двигались по неширокой одноколейной дороге. Направление на Зинагар было не очень популярным. Сразу после Уце просторный тракт змейкой уходил строго на восток, а вот к нужному странникам городу вела лишь узкая ухабистая дорога. Солнце уже спряталось, но розовое марево ушедшего дня еще мелькало на горизонте. Рука Лантеи постоянно исчезала в кармане, куда она ссыпала купленные на ярмарке леденцы. Девушка была в восторге от них. Она призналась, что впервые в жизни попробовала сладости, так как в их городах подобных угощений не было.
— У нас очень простая пища, в пустынях особенно еды не найти. Так что хетай-ра умеют готовить почти все, что может быть съедобным. Пожалуй, в вашей еде мне больше всего не нравится жареное и вареное мясо. Мы едим мясо сырым. Знаешь, оно очень вкусное в таком виде. Но вы, люди, обязательно должны его как-то испортить!
— Испортить? — Ашарх усмехнулся. — Мне кажется, нет ничего аппетитнее, чем кусок хорошо прожаренного мяса.
— Ты просто не пробовал сырое мясо. Впиваться клыками в какую-нибудь сочную ножку — нет ничего лучше! — мечтательно закатила глаза Лантея.
— И надеюсь, никогда не попробую. Упаси меня Залмар от такого опыта! — мужчина шутливо возвел глаза к небу.
Девушка достала из-под воротника подаренную бардом птичку. Потертый свисток сиротливо смотрел на мир черными точками глаз.
— Все же эта история не дает мне покоя, — пробормотала Лантея. — Если легенда правдива, то неупокоенная душа барда просит нашей помощи в поисках своей любимой.
— А если это обыкновенные городские выдумки, в чем я почти уверен, то мы повстречали простого блаженного. И тогда эта птичка — лишь невинная игрушка.
— Да неужели ты не понимаешь, что такого не может быть?! — повысив голос, упрекнула собеседника хетай-ра. — Он каким-то чудесным образом нашел нас в лесу, сумел поразительно тихо подобраться к костру, подарил именно такую птичку, которая была у меня в детстве.
— Мы же выяснили, что ее он дарит всем путникам, — прервал профессор девушку. — Она просто случайно оказалась похожей на твою игрушку.
— Не перебивай! Он точно знал, что мы опасаемся заходить в город и подсказал, что бояться нечего!
— А в итоге из-за того, что мы поверили этому шуту, меня чуть было не схватила стража! — рявкнул мужчина.
— Это же не его вина, что мы открыто гуляли по ярмарке, забыв о всякой осторожности.
— Но если бы мы не пошли у него на поводу и не стали заходить в Уце, то проблем вовсе не было.
— Тогда шли бы голодными до самого Зинагара! А что ты скажешь на его исчезновение в «Ложке меда»? Он ведь просто испарился! Еще и тебя усыпил, — Лантея активно жестикулировала, пытаясь отстоять свою точку зрения.
— Никуда он не испарялся, а просто встал и ушел. А меня разморило от горячей еды. Я готов поспорить, что тот толстый хозяин харчевни с ним в сговоре. Бард приводит ему посетителей и получает за это процент с выручки! Сам-то он ничего не заказал себе!
— Это просто удивительно, какой ты твердолобый!
— Это просто удивительно, в какую чушь ты веришь! — не остался в долгу профессор, запахнув свой кафтан.
Следующий час прошел в полном молчании, путники демонстративно не обращали друг на друга внимания. Ашарх очень злился на хетай-ра из-за того, что ей удалось вывести его из себя, хотя обычно он хорошо контролировал свои эмоции. Лантея же не выпускала из рук птичку, обдумывая слова барда о синеглазой возлюбленной.
Когда в ночной темноте паре преградил дорогу небольшой ручеек с перекинутым через него мостиком, то девушка с молчаливого согласия спутника повела их вверх по течению. Они разбили скромный лагерь прямо у воды, всего на сотню метров отойдя от дороги. Пока Лантея, удалившись от места стоянки, наслаждалась водными процедурами, профессор отваривал картошку на костре. Хетай-ра еще прошлой ночью предупредила, что тяжкий груз приготовления пищи ложился отныне на его плечи, так как она совершенно ничего не умела. Вот только Ашарх и сам мог лишь сварить кашу да картошку. Так что он с неудовольствием ощущал себя бесплатной кухаркой, но голод перебивал эти мысли.
Лантея вернулась, когда ужин уже был готов. Она развесила постиранные вещи поближе к огню, и сама села в одной тунике к костру, принимая из рук спутника еду. Настроение девушки явно улучшилось, глаза блестели. Ашарх не сразу заметил, что ее волосы как будто бы стали другого цвета.
— Что с твоими волосами?
— А что с ними? — Лантея сразу же попыталась рассмотреть видные ей пряди.
— Они побелели у корней, — Ашарх указал ложкой на макушку хетай-ра.
— Правда? Вот тьма, — тяжело вздохнула девушка. — Это смывается краска. Перед поездкой в столицу я окрасила свои волосы с помощью особых трав.
— То есть ты беловолосая на самом деле?
— Седая, если быть точной. Все хетай-ра такие же, — Лантея пожала плечами, словно в ее словах не было ничего удивительного, и принялась за горячую еду.
— В очередной раз поражаюсь, как солнце пустынь оставило вас такими… бледными?
— Ну, мы скрываемся от него. Носим плащи, тюрбаны, — девушка явно что-то не договаривала, но профессор не стал давить на нее, а перевел разговор в другое русло.
— Через два-три дня мы прибудем в Зинагар. Но, как я понял, человек, к которому мы идем, живет не там?