Путники прошли мимо постоялого двора, но Лантея неожиданно попросила найти тело игрока и осмотреть его. На вопросительный взгляд профессора она ответила, что Мокей мог выжить, она бы хотела это проверить. Походив по кустам несколько минут, пара быстро обнаружила искомое. Худой мужчина с кровавой кашей вместо лица, раскинув руки, лежал на земле. Никаких признаков жизни он не подавал, но девушка все равно проверила пульс.
— Все же, он умер, — на секунду Лантея прикрыла глаза. — Что происходит с человеком после смерти, Аш? Верите ли вы в желанный покой?.. Хетай-ра считают, что души покидают тело и существуют рядом с живыми пять сотен лет, пока совсем не истончаются и не исчезают навсегда.
— Как-то это звучит безрадостно. То есть они следят за всеми живыми?
— Да, поэтому нельзя грешить и позорить свой род, ведь мертвые все видят.
— Не хотел бы я себе такого посмертия, — Ашарх склонился над телом убитого. — У людей есть священная книга — Заветы Залмара — там сказано, что душа после гибели тела попадает к Башне Залмара, где каменные привратники определяют ее чистоту. Нечестные остаются на первых уровнях Башни, а достойных распределяют по более высоким этажам, — чем выше, тем лучше условия. И, конечно же, самые чистые попадают на вершину, где живет сам бог. Им разрешено провести вечность рядом с Залмаром.
— Что ты делаешь? — Лантея настороженно наблюдала за тем, как ее спутник снимает с пояса убитого потертый мешок и извлекает из него деревянную замасленную коробку.
— Так и думал! — с улыбкой воскликнул Аш. — Вот и набор для игры в «Башни».
— Ты, верно, сошел с ума, профессор?! Положи на место. Нельзя обкрадывать мертвых!
— Ему уже не пригодится эта вещь, а мы просто не дадим ей пропасть в придорожных кустах, Лантея, — нравоучительно произнес мужчина, поднимаясь на ноги и складывая находку себе в сумку.
— Тревожить покой умерших нельзя! Неужели ты не понимаешь? — девушка разошлась не на шутку, глаза ее злобно сверкали, а кулаки были сжаты. Видимо, для нее этот вопрос был принципиально важным.
— Да как ты не осознала до сих пор? Он умер! Все! Душа куда-то там упорхнула, может, к Башне бога, а может и вовсе растворилась. А вещи остались на земле, и ничего дурного нет в том, чтобы их забрать.
— Ты просто чудовищен! Как можно быть таким бесчувственным?
— А ты суеверная идиотка. Ну что, обменялись любезностями? Теперь можем идти дальше?
Девушка и профессор вновь вышли на дорогу, но практически весь оставшийся день они не разговаривали. Около семи часов вечера, перебросившись короткими фразами, обиженные спутники сошли с пути и углубились в редкую рощу. Леса в этой местности становились уже не такими густыми, поэтому путешественники решили уйти подальше.
Неожиданно Лантея, а через полминуты и Ашарх, почувствовали сильный запах гари. Лица их мгновенно приняли серьезный вид, и путники поспешили отыскать источник тяжелого смрада. Когда через пару десятков метров деревья раздвинули свои ветви, то взору пары предстало ужасное зрелище. Выжженные остовы домов, обгоревшая почва и одинокие черные столбы заборов. Здесь стояла когда-то небольшая деревня, которая теперь была полностью уничтожена огнем. Пламя уже погасло, кругом лишь дымились пепелища. Между пожарищем и рощей вилась широкая лента вспаханной земли, которой селяне обычно спасались от лесных пожаров. Именно благодаря ней, судя по всему, огонь и не перекинулся на деревья. Живых нигде не было видно.
— Мне кажется, я что-то слышу справа! — напряженно пробормотала хетай-ра, указывая рукой в сторону.
Путники аккуратно стали пробираться между ветвями, а скоро и сам Аш различил негромкие звуки, напоминающие фырканье. На одном из участков рощи пара вдруг увидела бурую лошадь с дымчатой гривой. Бедное животное, очевидно, сбежало из горящей деревни. На ее морде был недоуздок, а веревочный повод запутался в ветках дерева, из-за чего кобыла не могла сойти с места, едва держась на ослабевших ногах.
Ашарх моментально подбежал к лошади и освободил ее. Его руки привычно стали оценивать состояние животного, — он проверил глаза, защипнул кожу на предплечье, нажал на десну под губой и проследил за притоком крови.
— Что ты делаешь, Аш? — девушка не понимала, чем занимается ее спутник.
— Быстро дай мне бурдюк с водой. У нее сильное обезвоживание. Как минимум двое суток она тут стоит.
Хетай-ра не стала спорить, а послушно протянула свой бурдюк и продолжила наблюдать за действиями профессора. Он напоил кобылу, полностью влив в нее запасы жидкости. Лошади явно не хватило, она недовольно тянулась бархатными губами к опустевшему бурдюку, но теперь хотя бы увереннее стала держаться на ногах, а в глазах появился блеск и надежда на спасение.
— Ты так мастерски с ней обращаешься, словно делал это всю жизнь, — заметила Лантея, а Аш невольно вздрогнул от этих слов.
— Я провел все детство вместе с лошадьми. У родителей была своя коневодческая ферма, — нехотя ответил профессор. Ему не хотелось вспоминать эти непростые времена.
— Ты любишь животных, не так ли?
— Пойдем в деревню, нужно проверить, нет ли еще выживших и найти еду и воду для лошади, — Ашарх потянул кобылу за повод.
— Ты не ответил на вопрос, — не думала сдаваться хетай-ра, но за собеседником все же последовала. Ее умению добиваться своего в некоторых вопросах можно было позавидовать.
— Да, люблю. Потому что животные куда умнее людей. Они никогда не станут обманывать себе подобных, убивать других ради горстки блестящих монет или просто по велению вымышленного бога в высокой Башне. Животные добры и искренни даже по отношению к тем, кто этого не всегда заслуживает. Они доверяют той руке, что их кормит и гладит, и им без разницы, что еще недавно она могла быть выпачкана в чужой крови. Человечество не стоит даже одного волоска с головы этих созданий, поверь мне.
Они вернулись на единственную улицу сожженной деревни. Солнце начинало клониться к закату, нужно было успеть осмотреть территорию и найти припасы для обессиленного животного. Путники двигались мимо угольных остовов, сверкающих чернотой проломов. Лантея в надежде заглядывала во все избы, особенно в те, которые выглядели целее.
Иногда хетай-ра звала выживших, но ответом ей была лишь гнетущая тишина. Атмосфера стояла жуткая, а от мысли о том, сколько людей здесь могло погибнуть совсем недавно, становилось не по себе. Ашарху удалось найти крепкий сарай, стоявший в отдалении от основной массы домов, поэтому и уцелевший. Там было достаточно сена и соломы. Когда мужчина разместил животное, то услышал от одного из домов крик Лантеи, девушка звала спутника.
Профессор сразу же устремился в нужном направлении, готовясь к худшему. Хетай-ра обнаружила на заднем дворе одного из обугленных домов живого ребенка без сознания. Мальчик, которому на вид было около одиннадцати или двенадцати лет, весь испачканный копотью и покрытый грязью, лежал на земле. Ноги его были сильно обожжены, пласты горелого мяса виднелись сквозь прожженную одежду. Лицо парня было изможденным и серым, глаза запали, и с губ слезали куски кожи от обезвоживания.
— Он жив? — с сомнением спросил профессор, оглядывая истощенное тело ребенка.
— Да, слабое дыхание есть. Но у него ужасные ожоги и, кажется, голень сломана. Не говоря уже об обезвоживании, — Лантея обеспокоенно осматривала ноги мальчика, не прикасаясь к ним.
— Проще оставить его здесь, Тея. Парню мы ничем помочь не сможем, я не умею лечить ожоги и вправлять кости. Здесь нужен врачеватель и подходящие травы.
— Я не оставлю здесь умирать это несчастное дитя, — с нажимом сказала хетай-ра. — Мальчик жив, у нас есть припасы и немного времени. Уж промыть и перевязать его раны я сумею.
— Ты только можешь сделать хуже. Кость неправильно срастется, или в рану попадет зараза. Если ты не лекарь, то не надо брать на себя такую ответственность за его жизнь. Хочешь сделать его калекой?